Цепи

ГЛАВА 5

Осквернённые.

Гарри проснулся с глухой болью в плече. Его ранили там, на битве. Тёмные. Лордовцы напали нежданно-негаданно, почти застав врасплох. И как раз в тот момент, когда все почти уже разошлись спать. Но Упивающиеся… Они будто знали, будто знали! Гарри сжал зубы, почувствовав, что боль в плече немного усилилась. Он был в лазарете Хогвардса, замка, который ещё этой ночью был готов пасть перед Тёмным Лордом.

В этом сражении Гарри повезло, впрочем, как и везло всегда. Ему только обожгло плечо и левую руку чьим-то Инферно. Раскалённая сфера попала в кого-то справа. Сейчас было проблематично узнать, в кого.

Но Хогвартс выстоял. И система оповещения, так долго разрабатываемая Дамблдором, и неукоснительная дисциплина, и удача, бывшая на их стороне. В самый критический момент кентавры соизволили всё же вмешаться в земные дела, что буквально спасло всё дело. Впрочем, потом они говорили какую-ту дребедень про то, что это звёзды их послали... Гарри был не в состоянии слушать.

Мужчина на больничной койке, чуть удивившись, что он до сих пор в очках, повернул голову и посмотрел в окно. То ли утро, то ли просто унылый день. На всех койках вокруг кто-то лежал, занавески почему-то не были задвинуты. Совсем рядом спала Орка Уирке. Ей тоже, очевидно, повезло — только перебинтованная ступня. Возможно, она её и вовсе просто растянула. Орла Уирке, ей, кажется, не впервые так везёт. Полтора года назад, во время одной из вылазок Феникса, той самой, кажется, когда они вызволили Рисс, была освобождена и Орла. Рисс… Рисс выглядела просто жалко, а Орла… Почти в нормальном состоянии. Конечно, грязная, конечно, пара синяков, но это всё. То ли она попала туда недавно, то ли хозяива не оказали ей «должного» внимания...

Чуть дальше лежал Рон. Вот кому не повезло — ему буквально раздробило ноги, причём по глупой случайности. Гарри на собственных руках его сюда притащил. Мадам Помфри даже не смогла вылечить переломы. Пришлось просто удалить все осколки костей и вырастить новые с помощью Скелероста.

Всколыхнулись старые-старые воспоминания. Второй курс, шутка Добби с бладжерами и неповторимая помощь Чаруальда Локхарта. Интересно, что потом с ним стало?

Гарри повернул голову в другую сторону и улыбнулся, заметив Рисс, дремлющую на стуле рядом. Золотые вьющиеся волосы высвободились из заколки и свободно лежали на худых плечиках, обтянутых тёплым, явно не летним свитером. Гарри вздохнул; Рисс боялась холода. Плохие ассоциации.

В этот момент вошёл Гаррет Шеклби с перебинтованной головой и спросил что-то у мадам Помфри. Достаточно тихо, но Гарри лежал рядом и услышал:

— Поппи, вы не видели ту девчонку… миссис Малфой. Ну, ту самую, которая здесь двое суток пролежала и только вчера утром очнулась.

Миссис Малфой? Гарри почувствовал удивление. С каких это пор Малфои посещают Хогвартс? Тем более, при таком положении вещей?

— Нет, не видела, Гаррет, — мадам Помфри причмокнула языком и спросила, — А что случилось?

— Да, вот, меня Дамблдор послал привести её, а той нигде нет. Я уж обыскался.

— Не знаю, милый, — вздохнула целительница, — Я её со вчерашнего не видела.

— Ладно.

Гарет ещё раз осмотрелся и вышел из лазарета, оставив Гарри наедине со своими мыслями.

***

И тот же сон:

— Даже не думай. Даже не думай, Элли!

«Драко, помоги мне!»

— Я тебе завидую Нори. Выйти замуж за Малфоя, за Драко Малфоя!..

— Ты ничтожество!

— Человек может привыкнуть ко всему.

И снова всё: распятые колени, связанные руки…

— Нет, нет, нет…

Нори проснулась в слезах… и в темноте. Неужели это снова кошмар!? Она протёрла глаза, но вокруг только тьма. Снова паника, страх. Нори, даже не заметив, что её руки свободны, поползла куда-то на четвереньках и тут же кубарем скатилась вниз, больно ударившись головой и плечами. Даже не дав себе застонать от боли, Нори снова встала на четвереньки и попыталась понять, где находится. Она руками трогала гладкий каменный пол, какие-то предметы, но ничего не видела. Потом она что-то уронила, сверху посыпались какие-то предметы, что-то обожгло руки. Оправившись от удивления и жгучей боли, Нори в случайном направлении снова поползла куда-то; становилось жарче, будто она приближается к огню. Но если огонь, то где свет? Нори, не обращая внимания на жар, протянула руку и тут же опять обожглась. Почему темно? Почему ничего не видно? Глухая боль, сосредоточенная в затылке, сковывала тело, каждое движение отдавалось какой-то смутной мукой. Нори поползла ещё куда-то. Стена, деревянная лаковая дверь. Найдя ручку, Нори схватилась за неё обожжённой ладонью и повернула. Заперто. Почему?

Уже высохшие слёзы снова появились на глазах. Где она? Что происходит? Почему ничего не видно? Нори стала царапать дверь ногтями, сама не понимая, что делает. Силы стремительно покидали больное тело, уступая место дрожи.

И страх.

Утирая нервные слёзы, Нори, преодолевая дрожь, снова куда-то поползла, тут же во что-то упёршись. Кровать. Девушка поняла, что проснулась она именно здесь. Она нащупала столбики — тут, наверное, полог. Опираясь на них, Нори кое-как встала на ноги. Медленно возвращалась память; девушка вспоминала, как попала в Хогвартс, что произошло там, как шла к озеру под дождём. Запретный лес. На этом воспоминания закончились. Что произошло?

Некстати подал голос желудок. Сколько же она не ела? Девушка почувствовала жгучий стыд, когда вспомнила те три дня, алкоголь, тот ростбиф. Нет, она обещала себе не вспоминать!

Пытаясь отогнать эти мысли, она снова вглядывалась в темноту. Просто… просто неестественно темно. Даже никаких очертаний, даже никаких переходных, только сплошной чёрный цвет. Нори вытянула впёрёд руку, надеясь чего-нибудь коснуться, но почувствовала только лёгкий сквозняк. Значит, это уже не её сон, ведь там воздух никак не колебался, даже при движениях. Какое-то смутное облегчение принесла эта мысль. Опираясь на столбики, девушка кое-как встала.

В этот самый момент Нори услышала тихое звяканье, как от связки ключей. Спустя мгновение послышалось, как открылась и захлопнулась дверь. Чувствуя, что нервы на пределе, Нори инстинктивно замерла, надеясь, что в темноте её не заметят. Со стороны двери послышались приближающиеся шаги. Потом они немного уклонились вправо, послышался странный звук, будто кто-то поднял стекляшку и кинул обратно. Нори отчаянно вглядывалась в темноту, но она была всё также неестественно равномерна.

— Почему ты всё разгромила? — послышался в темноте голос, заставив Нори вздрогнуть.

Нотки усталого негодования. Голос был мужским, но немного более высоким, чем у Люциуса или Драко. Не представляя, что можно сказать в данный момент, Нори промолчала. Послышался вздох и приближающиеся шаги.

— Что ты молчишь? — голос казался смутно знакомым.

Человек подошёл настолько близко, что девушка почувствовала, как едва заметно заколебался воздух. Она протянула руку, чтобы понять, насколько он близко стоит, и, коснувшись, отвела её обратно. Рядом.

Нори всё всматривалась туда, где должно было быть лицо мужчины, но ничего не видела.

— Что с тобой?

Что он имеет в виду? Нори, не обращая внимания на боль в обожённых руках, вцепилась ими в столбик кровати, боясь просто осесть на землю. Всё тело почему-то болело; наваливалась такая тяжёлая усталость, будто она не спала много ночей. Колени подогнулись, голова стала клониться назад, и Нори почувствовала, что медленно съезжает вниз.

— Да что с тобой? — незнакомые ладони легли ей на плечи, встряхнули.

Тут же затылок взорвался болью, и Нори судорожно попыталась отстраниться. Что ему от неё надо? Кто он? И где она? Вопросы медленно теряли смысл, и усталость с новым напором надавила на тело. Нори почувствовала, как, несмотря на все усилия, уже почти падает. Мужчина как-то раздражённо вздохнул, и Нори через секунду почувствовала несколько довольно сильных пощёчин, отозвавших ещё более сильной болью в затылке, но тут же смахнувших всю усталость.

— Ты меня слышишь? Хоть кивни.

Нори удивило такое предложение. Как он в такой темноте увидит, что она кивает? Тем не менее, она повиновалась.

— Отлично.

Нори вздохнула, под новым напором усталости даже страх куда-то ушёл. Сами по себе разжались пальцы…

Ещё несколько пощёчин привели её в чувство, и Нори, не выдержав, спросила:

— Что вам надо?

— Неужели не узнала? — послышался короткий смешок, — Ты меня сотни раз видела и слышала, Эл.

«Откуда он знает моё имя?» — заработал уставший мозг. Нори снова стала всматриваться, но безрезультатно.

— Блез Забини.

Блез Забини. Да, он приходил иногда к Драко, он был на похоронах, вот почему голос показался ей знакомым. Но что она у него делает? И почему так непроглядно темно?

— Почему здесь темно? — прошептала она.

— Здесь не темно, — послышался ничуть не удивлённый ответ, — Просто ты ничего не видишь.

Как? Нет, нет, он бредит… Он лжёт.

— Нет-нет, здесь просто темно! — в ужасе попыталась возразить Нори, — Просто здесь темно!

И тут складанка собралась: невидимый огонь, неестественная темнота, слишком уверенные шаги и кивок в качестве ответа…

— Почему?

— Так, следствие неправильно наложенного проклятья.

— …Какого?

— Какая разница? — мужчина взял её за руки и посадил на кровать, — Я вроде всё разъяснил, и посему счастливо оставаться, — он отпустил её руки, и послышались удаляющиеся шаги.

— Нет-нет, постойте! — позвала Нори, — Не всё!

— Да?

— Это… это надолго? — спросила Нори, ожидая самого худшего.

— Что? — насмешливый, почти издевательский ответ.

— Вы поняли, что.

— Несколько дней, — та же насмешка в голосе, — В крайнем случае — неделя. Я сам это пережил. Ну…

— Нет, ещё не всё! — твёрдо, но с каким-то облегчением в голосе произнесла Нори, — Как я сюда попала и почему именно сюда?

— Это уже другая история, я объясню позже, — уже усталый голос, полный скрытого раздражения, — Всё, я пошёл…

— Нет, не всё, я сказала! — закричала Нори, перебив его, — Что вы собираетесь со мной делать?

В душу закралось опасение, что он вернёт её в Поместье. Собственно, это было бы единственным правильным для него решением, ведь так?

— Это входит в историю о том, как ты сюда попала и почему именно сюда, — уже не скрывая раздражения в голосе, ответил Блез.

— И всё-таки, — Нори прекрасно понимала, что это уже опасно — так спрашивать; но по сравнению со страхом вернуться в Поместье это было сущим пустяком.

— Ну… — долгая пауза, оказавшаяся для неё настоящей пыткой, — Оставлю у себя.

— Но…

— Но ты предпочтёшь общество Малфоя-старшего? Я угадал?

Нори промолчала, не зная ни как это понимать, ни что сказать. Он знает, что с ней произошло? И что значит «оставлю у себя»?

— Если нет вопросов, то я ухожу, — Нори всё также молчала, слушая сначала удаляющиеся шаги, потом хлопанье двери и звон ключей.

Что же случилось? Что знает Блез? И что за «оставлю у себя»? Ирония или буквальность? И не лгал ли Блез? Но… но хорошо, позже.

Нори скоро заснула. И тот же страх, тот же кошмар.

***

Рисс открыла глаза и зевнула. Неужели она всё-таки умудрилась заснуть? Девушка протёрла глаза, взглянула на часы. Почти полдень. Сколько же она проспала? Два часа? Три? Рисс посмотрела направо, там лежал Гарри и тихонько смеялся над ней.

— Ты снова заснула, — с улыбкой произнес он, — Уже в который раз. И в Кардиффе, и когда я сломал руку, и месяц назад, после дуэли, и после вылазки в Манчестер, — он снова ласково рассмеялся и продолжил, — Каждый раз, открывая глаза, я слышал только твоё посапыванье и видел твою нечёсаную шевелюру.

— Я, честно… Я пыталась, — Рисс чуть виновато улыбнулась и вздохнула.

Каждый раз, когда Гарри попадал в лазарет, она вспоминала, как очнулась в больнице св. Мунго. И ей хотелось, чтобы Гарри, проснувшись и увидев её глаза, испытал то же, что и она тогда. Но Рисс каждый раз засыпала, и Гарри смеялся над этими её попытками.

— Ладно, тебе сейчас надо спать, — Рисс попыталась сделать строгое лицо и протянула Гарри кружку со Сном-без-снов, — Выпей, пожалуйста.

— Нет, даже не подумаю, — Гарри снова рассмеялся, — Я уже прекрасно себя чувствую и не собираюсь тут валяться.

— Нет, ты выпьешь, — она снова поднесла к нему снотворное, — Пока ожоги не заживут, ты и не встанешь с постели.

— А если в туалет? — в шутку жалобно протянул Гарри.

— Не выйдет, — Рисс куда-то наклонилась и, достав нечто, победоносно улыбнулась, — Судно.

— О, нет-нет, — в притворном страхе заверещал он, — Я пошутил.

— Хорошо, тогда выпей это, — Рисс в третий раз протянула Гарри кружку, и он тут же её осушил, — Спокойной ночи.

— А поцеловать?

— В другой раз.

Гарри заснул, и Рисс всё же коснулась губами его лба. Могла ли она помышлять в Хогвартсе о том, чтобы поцеловать его? Нет, конечно, нет. Но столько всего произошло со времён Хогвартса…. Столько ужасного… Три года. Три года только холод, или принуждённый жар объятий, и мужской пот, и немая боль, и связанные руки, и снова холод, и сырость подземелий… Рисс остервенело сжала кулаки, почувствовав, как защипала в глазах. Год, даже полтора года прошло, а она не может забыть. Из-за одной мелочи. Из-за тайны, которую она ни одной живой душе не может поведать. Из-за которой гибнут люди, и горит её счастье. Вот и вчера ночью было нападение. Рисс была уверена: не будь её тайны, всё было бы менее серьёзно. И Гарри, он мог быть убит, и что тогда б она делала?

Гарри. Она уже миллион раз умоляла его навсегда уехать с ней куда-нибудь на материк, но он отказывался. Рисс понимала, это его борьба, его сражение… и это убивало. Вот он, такой добрый, такой сильный, даже во сне излучающий какую-то энергию. Гарри всегда твёрдо стоял на ногах со своими то ли правильными, то ли просто удачно выбранными убеждениями. Цельная натура — он не терпел половинчатости. Ему было просто проще жить, чем ей, вот и всё.

Рисс со смутной завистью посмотрела на него и улыбнулась чему-то. Она забыла снять с Гарри очки, а ведь он всегда снимал их на ночь. Рисс двумя пальцами взялась за перемычку на носу и положила очки на тумбочку. Сделав этот почти материнский жест, она почувствовала слёзы бессилия. Была всего одна вещь, которой она дорожила, и именно эта вещь составляла плату за её покой. Её жизнь, её жалкая, но столь дорогая ей жизнь.

***

Ну, как, Уизли? Прохлаждаешься? Да ладно-ладно, я пошутил.

Постой, все вопросы по порядку. Зачем мы тебе память копируем? Любопытство замучило? Ладно, это не страшная тайна.

Ты, наверное, думаешь, твои друзья там с ума сходят? «Где же Рон? Где же Уизли?» Ан нет, Рональд Уизли находится там и успешно их всех развлекает. Как? Ты не заметил, что мы тебя слегка подстригли? Заметил, молодец. Многосущное зелье, слышал про такое? Что ж, делай выводы. Мы решили воспользоваться твоим отсутствием и поставили на твоё место другого Рона. Да, такого же рыжего, с теми же жестами и той же мимикой. Единственный момент: он работает на Лорда. Теперь понятно, зачем нам твоя память, а? Аллилуйя!

Итак, Уизли, на чём окончилась наша история? Ах, да, на твоей сестрёнке. Знаешь, она всё-таки была твоей сестрой, и посему я тебя от подробностей избавлю. В общем, этот романчик продолжался. Сколько? Я и сам не помню. Я сомневаюсь, что он вообще как-то запечатлелся бы в моей памяти, если б не Гермиона. Но об этом потом.

Потом… а что было потом? А потом произошли памятные события на Астрономической башне, где присутствовали я, Джинни, Гермиона да ещё и Драко. Это была слизеринская забава. Я не буду, да и права не имею объяснять тебе её суть, но это в какой-то мере противозаконно. Там ещё присутствуют легендарные слизеринские договора. Может, слышал? Ладно.

Суть в том, что из этой забавы девушки вышли в полной сохранности, при этом прилично отделав нас с Драко. Да, Джинни попала в лазарет, но это просто не было чем-то серьёзным. Что ты делаешь такие глаза? Неужто поверил в ту историю, которую Гермиона придумала? Ну, про какое-то разбитое окно в каком-то переходе. Да, это она придумала. Так поверил? Что ж, поздравляю, теперь ты узнал истину.

Не надо опять делать такие глаза. Снова «И скончался на месте от полученных знаний»? Не бойся, это не самое страшное Гермионино прегрешение…

Что дальше? Дай припомнить. Ах, да, на следующий день я встретил где-то Гермиону. Про её пламенную страсть я тебе рассказывал. Так вот, я тогда подумал, что надо бы её убедить не рассказывать никому про вчерашнее. С Уизли… прости, с твоей сестрой всё было проще — Драко заставил её подписать слизеринский договор, и она молчала. А вот Гермиона имела все права разглагольствовать на эту тему. Итак, я хотел заставить её молчать.

Для этого я её известно зачем увёл в Подземелья, в свою комнату. Ну, это было моей привилегией, как старосты. А там… Вышло так, что я её на несколько часов оставил запечатанной в сфере. Кстати, часть этого времени я провёл с Джинни.

Успокойся, Уизли, здесь всё равно защитное поле.

Итак, на чём это я? Ах да, когда я вернулся, то обнаружил, что в комнате дикий холод, и Гермиона находится в полуобморочном состоянии. В лазарет по понятным причинам я её вести не хотел, и посему просто обеспечил ей все условия. Потом пришлось за чем-то уйти. Вернувшись спустя час, я обнаружил тот же холод в комнате, а также полуживую Гермиону, лежащую под кроватью на каменном полу. Какого чёрта она туда полезла? Не знаю. Но пришлось отнести её в лазарет.

А дальше было совсем весело. Мадам Помфри как-то узнала, что наша Гермиона оказалась в положении. Потом об этом как-то узнала Уизли, и только потом Гермиона. Как узнал я? Мне она сама сказала. Представляешь, наша мисс «лучшая ученица» даже не подозревала, что аборт в волшебном мире запрещён. Наивно мне заявила, что сама решит проблему.

Ох, нечистокровные… Поразительно.

Что — допёрло? Да, это именно я был отцом ребёнка, из-за которого она угодила за забор.

А дальше… дальше скончалась Джинни, и к Гермионе как-то попал её дневник (я об этом позже узнал). Ну, и она прочла. В общем, выяснилось, что твоя обожаемая сестрёнка сварила любовное зелье, рассчитанное на Гарри, а выпила его Гермиона. И, очевидно, её благой взор упал на меня, отчего и случилась вся эта история. Так что, твоя Джинни тоже не была ангелом.

Итак, узнав о природе своей «любви», Гермиона в свою очередь как-то избавилась от ребёнка. Шумиху вокруг этого ты сам мог лицезреть. И полтора года наша грешница провела в заключении в ожидании суда. Да ты и сам знаешь…

А как же узнал о зелье я? Гермиона прислала мне дневник Джинни с поясняющими подписями и отдельным посланием. Знаешь, она ведь боялась смерти, очень боялась, но всё-таки сделала это. Из-за чёртовой Уизли, которая не могла проследить за своим зельем. Нет, конечно, я тоже был не сахар…

Но меня до сих пор зло берёт, настолько всё глупо вышло. Джинни со своим зельем, ты со своей любовью (да, она мне рассказала), да и я хорош был… А Гермиона оказалась несчастной глупой жертвой. Просто жертвой нашей глупости, наших капризов. Глупо, правда?

Я иногда думаю, как бы мы сейчас жили, если б она не узнала про зелье? Родила б ребёнка… Но она узнала, и эффект мы видели.

Ладно, мне надо уходить. Я же всего пару часов назад вернулся с того самого мероприятия, о котором вчера говорил. Это было сражение, мы боролись за Хогвартс и проиграли. Этот замок неприступен. Хотя на этот раз дамблдоровцам помогла удача.

Ну, всё, я пошёл. Я уже дня три не спал и не ел почти пол суток.

Ариведерчи.

***

Нори уже в который раз проснулась в холодном поту и со слёзами на лице. Ей снова снился этот кошмар: темнота, фигуры, лица, слова…

Девушка открыла глаза и в первую секунду ничего не поняла. Непроглядная темнота, будто продолжение её кошмары. Но тут же всё встала на свои места. Она тихо прошептала самой себе уже успокаивающие слова Блеза: «Здесь не темно, просто я ничего не вижу». Девушка уже провела здесь, как ей казалось, больше суток. Несколько раз она на ощупь находила еду, уже три раза засыпала. Блез так и не приходил. За это время она узнала совсем мало. Только то, что её халат куда-то исчез и на ней только та самая больничная сорочка, не прикрывающая колен. Ещё она узнала приблизительные, довольно скромные размеры комнаты и интерьер, а также то, что все её синяки и раны при ней. Но эта информация не представляла для неё большой важности. Её участь была ей куда интереснее, чем состояние собственного тела или жилья. С каким-то страхом и предвкушением ждала она прихода Блеза. С одной стороны пугала неизвестность, с другой — будущее. Но Нори всё равно ничего не решала. Собственно, она к этому с детства привыкла. Ею всегда кто-то повелевал: сначала родители, потом Драко, недавно Люциус, а теперь вот Блез. Никакой свободы выбора и никакого бремени что-то выбирать. Её направляли — она шла. Только так, за редкими пагубными исключениями.

И в какой-то момент послышался долгожданный звон ключей и скрип двери. Нори замерла, борясь с ненужным страхом и неуместной радостью.

— Это вы, Блез?

— Да, это я.

И первый вопрос, выбившийся из общей своры:

— Сколько я здесь?

— Дай подумать, — Блез подошёл и, кажется, сел рядом на стул или кресло, — Ты почти сутки пролежала без сознания и ещё трое после. В общей сложности, ты здесь уже четыре дня.

— Но… я думала, всего сутки… — Нори на секунду растерялась, пока мозг не подкинул очередной вопрос, — Но почему тогда я ещё ничего не вижу? Вы же сказали, что всего пару дней, и тогда…

— Ну, откуда я знаю? — без какого-либо раздражения возразил Блез, — Я сказал, что не больше недели, так что не беспокойся, — он на секунду замолчал, — Но всё равно это плохо. Ведь чем дольше, тем больнее потом, — и Блез снова замолчал, прекрасно понимая, что нервирует девушку.

— Ч-что больнее?

— Да очень просто, — ещё одна пауза, заставившая Нори почти задрожать от ярости, — Чем дольше ты слепа, тем больнее потом будет возвращаться зрение.

— П-понятно, — Нори почувствовала, как желание что-либо ещё узнать заметно посерело после такой информации, — Понятно.

Наступило молчание. Блез ждал расспросов, а Нори не знала, хочет ли ещё каких-нибудь пояснений. Внезапно захотелось плакать, захотелось, чтобы всё встало на свои места, как раньше. У неё был бы Драко, был бы немой конфдикт со свёкром… Нори откинулась назад, на покрывало кровати, надеясь, что Блез не увидит страха на её лице. Было просто страшно, но она даже не понимала, чего боится. Блез ничем не выказывал своего присутствия, чего-то ожидая. Какое-то время они просто молча сидели.

Внезапно девушка отчаянно смутилась, поняв, что её ноги как на ладони перед Блезом. Чёртова сорочка! Нори резко села и поправила подол, пытаясь прикрыть как можно больше.

— Блез, в-вы не могли бы дать мне какую-нибудь одежду, — Нори пыталась по ощущениям понять, покраснело ли её лицо, — В этой я чувствую себя несколько… неловко.

— Правда? — Нори услышала, что он сделал какое-то движение, — Из-за этого, не так ли?

Девушка почувствовала, как твёрдые пальцы надавили на две точки над левым коленом, тут же исчезнув. Надавили на те самые точки, которые Люциус ещё несколько дней назад в экстазе сжимал пальцами. Эти же самые.

Нори отдёрнула ногу, чувствуя, как возрождаются гонимые воспоминания, и обретает силу страх. Она резко поднялась, держась за столбик кровати, и прокричала в темноту:

— Откуда вы знаете!?

Тишина.

— Откуда вы это знаете!? — остервенело кричала девушка, чувствуя, как слёзы текут из глаз, — Откуда вы знаете!? Как… как вы могли узнать!?

И снова тишина.

Нори стала озираться, пытаясь понять, где сидит Блез, но темнота твёрдо хранила секреты.

— Откуда? — сипло прошептала она.

Слёзы и всхлипы… Нори, всё ещё держась за столбик, села на корточки, тут же спрятав голову в колени. Темнота и тишина почему-то действовали оглушающе, давая больному воображению во всех гранях реальности воспроизвести ещё недавние события. Ненужная память заставляла переживать всё заново, и Нори пускала слёзы от страха и собственной беспомощности.

«Откуда, откуда?».

— Любопытно, — произнёс Блез, — Не думал, что так это воспримешь.

— Откуда, — Нори подняла голову и обернулась на голос, — Откуда вы узнали?

— Не думаю, что это важно, — в голосе прозвучали мягкие нотки, — Имеет значение лишь то, что это произошло. Хоть я и не думал, что всё так серьёзно….

— А как вы думали!? — перебила Нори. Внезапный гнев разбил все заслоны, заставив забыть о словах, — Как вы думали!? Перепихнулись и забыли, так!? — Нори снова встала, глядя туда, откуда слышался голос.

— Не знаю, я…

— Да вы понятия не имеете...

— Так расскажи, — голос был до странности спокоен, — Расскажи, Элеонор.

— Что? — Нори почувствовала, как дрожит от возмущения, — Рассказать!? Нет, вы издеваетесь, верно!? Вы… вы просто издеваетесь!

— Нет…

— Тогда вы просто не представляете, о чём просите! — голос звучал яростно и, казалось, был готов сорваться, — И… и уходите, пожалуйста. Уходите.

Но только тишина в ответ. Нори старалась не всхлипывать. Через мгновение она вспомнила, что её слёзы как на ладони перед мужчиной, и отвернулась, тут же спрятав лицо в руках и снова расплакавшись. Пусть он уйдёт, пусть уйдёт!

Но снова только тишина в ответ.

— Почему вы стоите? — голос запинался, казался чужим, — Уходите. Пожалуйста, уходите.

— Ты ещё не обо всём меня расспросила, — раздался голос над самым ухом.

Испугавшись, Нори шарахнулась в сторону и ударилась спиной в стену, сильно толкнув при этом какой-то предмет интерьера. Короткий катящийся звук, и раздался звон бьющегося об пол стекла. Девушка вздрогнула, но осталась стоять на месте.

— Спрашивай, — произнёс Блез совсем близко.

— Я не хочу, — твёрдо выговорила Нори, — И вообще, я требую, чтобы вы меня выпустили. Вы никакого права меня удерживать не имеете.

— Правда? — насмешливый, теперь уже точно издевательский тон, — Ну, положим, выпущу. И что ты будешь одна, слепая делать в Кардиффе?

— Кардифф?

— Да, Кардифф.

— Но как я здесь оказалась? Я же была…

— А вот и пошли вопросы! — просто до крайности шутовской тон, — Итак, как же ты здесь оказалась? А всей истории я и сам не знаю. Я тебя нашёл в обществе нескольких милых парней из рядов Лорда. Тебя спасла твоя шевелюра — я присмотрелся и узнал. А потом быстренько портшлюзом переместил сюда, в Кардифф. Добро пожаловать, ты в замке Диплейк, который мой дед выиграл в карты у некоего представителя тогдашней богемы. Теперь он мой, — Блез на секунду замолчал, — С этим ясно?

— Да, ясно, — произнесла Нори в некоторой растерянности, — Но… но зачем я вам?

— Ну, вариантов много, — тон из лёгкого шутовского перерос в чистую насмешку, — Возможно, из дружеских чувств к Драко: его вряд ли б устроил тот расклад, который так вожделеет твой свёкор. Или из гуманных соображений: куда ты, слепая дура, денешься в Кардиффе? Да, зрение вернётся, но что дальше? Люциус Малфой достаточно известная фигура в кругу Тёмного Лорда, чтобы некоторые активисты приняли на себя труд доставить тебя ему в руки. А, может, просто хочу тебе оказать дружескую поддержку: как-никак, знакомы мы с детства, и ты в трудном положении. Но вполне возможен и другой вариант: я и есть тот самый активист, который ждёт не дождётся, как бы получить подачку от Малфоя за твоё возвращение. Вполне возможно. Ах, вот ещё вероятность: я тебя оставлю здесь на веки вечные для исполнения моих самых извращённых желаний. «Куклой». Что? Вполне правдоподобно. А возможно просто интерес натуралиста: ну, как рыбка в аквариуме. Не представляет для тебя особого развелечения, но кормить её надо. Ну, что тебе по душе? Но, предупреждаю, твоё мнение роли не играет, — Блез выжидательно замолчал — как актёр, ждал реплики партнёра.

Но Нори слишком растерялась, чтобы ответить. Долгое ожидание, недавняя истерика и этот шквал совсем выбели её из колеи. Она растерянно протянула ладонь, пытаясь понять, насколько близко стоит Блез. Оказалось, что не очень — на расстоянии вытянутой руки. Почему он не уходит? И почему говорит такие страшные вещи? Ей совсем не хотелось ничего слышать и, тем более, что-то говорить. В каком-то детском жесте Нори спрятала лицо в ладони. Нет, она не плакала — просто не хотела показать свой страх.

— Какое право вы имеете так поступать со мной? — прошептала девушка, даже не помышляя быть услышанной.

— Что ты сказала? — не расслышав, спросил Блез.

Нори на миг задумалась и глубоко вздохнула. Решительным жестом она убрала ладони с лица и, глядя туда, откуда слышался голос, уже чётко и твёрдо произнесла:

— По какому праву вы вдруг распоряжаетесь моей жизнью?

— Любопытно, — отметил Блез. Потом как-то заколебался воздух, тёплое дыхание скользнуло по щеке, и глухой шепот раздался над самым ухом, — По праву сильнейшего, Эл, — он придвинулся чуть ближе, коснувшись её так, как это может делать только любовник.

Панический страх мгновенно накрыл разум. Блез был близко, слишком близко. Сквозь тонкую сорочку она ощущала тепло чужого тела, и это вызывало дикий страх. Будто кто-то размеренно бил по нервам, и каждый удар отражался новым кадром из происшествий тех трёх дней. Слишком близко. Память опять возродила гонимые образы, и Нори чувствовала, что слабеет. Девушка повернула голову, случайно коснулась виском лица Блеза и тут же, почти обезумев от ужаса, метнулась в сторону, но тут же упёрлась в руку мужчины, опиравшегося обо что-то на уровне её плеча. Нори попыталась уйти с другой стороны, но упёрлась в другую руку. Её затрясло, сердце билось неестественно громко, мужчина был слишком близко. Она попыталась что-то сказать, но с губ сорвался только лепет безумного ребёнка. Нори, внезапно зарыдав от ужаса, на негнущихся заметалась между руками и грудью мужчины, ударяясь о стену. Внезапно чёрная слабость лавиной обрушилась на натянутые нервы, и через секунду девушка упала на пол. Обморок.

Мужчина поднял брови, глядя на распростёртое перед ним тело. Любопытно, весьма любопытно. Он наклонился и коснулся рукой шеи девушки, проверяя пульс. Тот был слишком частым, но слабым. Что бы это значило? Блез убрал руку и тут заметил две бледные синие отметины на горле. Он знал эти места — именно сюда надо жать, чтобы задушить человека. Мужчина перевёл взгляд на руки с воспалившимися ранами на запястьях — следами от верёвок. А эти точки над коленями — в их происхождении просто нельзя было ошибиться. Именно они яснее всего могли поведать о природе её с Люциусом отношений.

Блез криво улыбнулся. Но тот, конечно, хорош. Не мог найти себе обычную шлюху — выбрал собственную невестку. Но и она глупо поступила — попыталась бежать. Просто глупо. Ну, кто пытается бежать от Малфоя? Лучше б осталась с ним в Поместье — всё бы сложилось куда лучше, и Малфой скоро потерял бы интерес.

Дура, одним словом.

Блез ещё раз провёл по ней взглядом, задержавшись на шее. Потом коснулся пальцами синих отметин и, вздохнув, ушёл.

— Любопытно, — прошептал он, — Любопытно.

.::Предыдущая глава::. | .::Оставить отзыв::. | .::Следующая глава::.

(c) 2004-05. Права на публикацию фанфика на русском языке
принадлежат его автору sthikatillo
Любое использование материала данного сайта,
полностью или частично, без разрешения
правообладателей запрещается.