Цепи

ГЛАВА 11

Аллегорические.

Там было три фигуры — две мужских и одна женская. Две стояли неподвижно, одна двигалась. Это была мужская. Мужчина с тонким, но несколько располневшим лицом, с забранными назад светлыми волосами, с тростью в руке. Напряжённая фигура, напряжённое лицо, пугающий взгляд. Он смотрел на странную девушку. Светлое лицо её портил старый, но яркий синяк на правой скуле и побелевшие губы. Слишком тёмные глаза девушки не вязались со светлыми бровями и волосами — те выглядели ненатурально. Волосы были коротко и неумело пострижены по-мужски, лицо было угловатым, худым, похожим на каменное. Девушка вот-вот позвала бы второго мужчину — третью фигуру. Он замер на ступеньках, собираясь обернуться и поторопить задерживающуюся девушку. У него было напряжённое усталое лицо, немного рассеянный взгляд — он не слишком трезв. Правая рука с несколько неуклюжими пальцами лежала на перилах…

…Это был он, Люциус Малфой. Нори в шоке смотрела на приближающегося мужчину. Мерлин, Мерлин, как? В голову вонзилась мысль — Блез. Надо позвать, сказать. Вместо слов только короткий полукрик. Нори от ужаса ничего не понимала. Невозможно было поверить, что это Люциус Малфой, что он здесь. Память восстанавливала позиции. Это Люциус. Он… он заберёт её, увезёт в Поместье и будет… будет там… Подбежал Блез, что-то сказал Люциусу. Тот усмехнулся. Этот смешок!.. Будто прорвалась платина. Нет! Нори зарыдала, завыла, вцепилась в Блеза, умоляя о защите. Он будто бы не заметил, снова что-то сказал Люциусу. Блез… он что, хочет её отдать? То есть, он рассчитывал её отдать? Эта мысль вдребезги разбила что-то внутри. Вернуться, вернуться… Блез не собирается её защитить — он её отдаст! Нори в одно мгновение отскочила от слизеринца, но он как-то извернулся, схватил её за руку, больно сжав. Девушка в ужасе закричала. Нет, нет, Блез не может, не может! Казалось бы, происходящее убеждало в обратном. Нори осмелилась-таки снова посмотреть на Люциуса — он ответил ей победоносным взглядом. Память мгновенно возродила все ужасы, Нори с сумасшедшей надеждой заглянула в лицо Блезу — тот смотрел на Люциуса и был, кажется, не удивлён. Нори уже не подавляла рыдания. Так и есть, он её отдаст… отдаст…. Попользовался, и больше она ему не нужна… Отдаст. Ужас переходил все пределы, девушка едва не задыхалась от страха. Новый смешок Люциуса, и Нори не выдержала. Внезапно повисла на руке Блеза, упала на колени. Последний кадр — чуть удивлённое лицо мужчины. Он её отдаст… Нори потеряла сознание.

Снова кошмары, распятые колени, дикая боль… Нори резко распахнула глаза, прижав подбородок к груди. И почему-то первое ощущение — слишком лёгкая голова. Мгновение спустя стал восприниматься и весь окружающий мир. Она… она полулежала на чьих-то коленях. Ужас. Уже?.. Неужели она уже в Поместье... Даже не вопрос — и полное болезненного осознания утверждение. Её голова лежала на мужском плече, чья-то рука поддерживала под рёбра. Нори поняла: это конец. Всё. Блез… он отдал её, больше нет выхода, нет вариантов, свободы. Только виски — этот тяжёлый запах.

Бессильные рыдания сдавили горло, грудь... «Не плакать в голос» — как-то сочувственно и по-дружески напомнил полузабытый уголок сознания. Нори уже трясло, но она не позволила себе выдавить ни звука. Боли будет предостаточно, зачем провоцировать ещё? Рука на рёбрах оживилась, стала тихонько барабанить пальцами. Ужас усилился. Началось. Всё, только не надо больше сопротивляться — она уже ничего, совершенно ничего не может сделать… Она… она теперь животное. «Молчать», «спать на полу», «не плакать в голос», «подчиняться всем словам»… Из глаз потекли слёзы, Нори шумно дышала, но даже не всхлипнула. Вспомнилось, как она лежала на полу в номере, как чувствовала, что рот наполняется кровью, но от боли не может шевельнуться…

Люциус бил жестоко. Если бы не магия, она и часа бы не протянула...

И теперь это снова… снова. Нори в конце концов не выдержала, негромкий протяжный стон вырвался из горла. Всё. Девушка задрожала, ожидая удара, но его почему-то не последовало. Пальцы на рёбрах затихли, вторая рука аккуратно легла на голову, погладила по коротким волосам. Нори только сильнее испугалась; что это означает? Пальцы скользили по голове, ужас становился всё невыносимей. И запах виски, и память, и этот странный жест… С коротким всхлипом Нори рванулась, собрав все силы. Рука, лежащая на рёбрах, легко преодолела это сопротивление, прижав ещё сильнее. Нори мгновенно сжалась в комок, прикрывая лицо. Сейчас… сейчас он ударит… сейчас. Но снова ничего не последовало. Казалась, ещё немного, и она разорвётся на кусочки. В последней попытке Нори зажала рот рукой; рыдания рвали грудь. Последний рубеж, и Нори разрыдалась в голос, всё также прикрывая лицо от удара. Но вдруг слова:

— Тише, тише… — это голос Блеза.

Нори замерла. Это Блез? …Или игра воображения? Девушка с трудом, со страхом повернула голову, и тут же губы чуть-чуть дрогнули в улыбке. Блез, это он. Но… Мерлин. Это Блез, но…

Но…

Он отдаст её Люциусу, просто это отсрочка. Маленькая радостная отсрочка… Рыдания встали в горле. Отсрочка. Люциус увезёт её в Поместье, запрёт в комнате… Будет приходить… приходить… Нори закрыла глаза. Блез отдаст её… И никакой свободы, никакого выбора… Да и не было этой свободы… Наверное, Блез рассчитывал её отдать Люциусу. С самого начала…

В сознании мелькнула мысль: но ведь ещё не отдал. Нори боязливо подняла голову, заглянула Блезу в глаза. Он ответил ей усталым взглядом. Вот так… Нори торопливо размазала по щекам слёзы, закусила губу.

— Блез… Блез, не отдавайте меня. Пожалуйста, я больше… Я не сумею больше, я сойду с ума… Блез, я вас умоляю. Я останусь у вас… на… навсегда. Я слова не скажу, Блез… — Нори не следила за словами. Лишь одна мысль — только бы он не отдал, только бы… — Мерлин, я буду самой послушной! Я сделаю всё… я… я буду делать всё, но не отдавайте меня!.. Пожалуйста…

По щекам текли новые слёзы, девушка не успевала их вытирать. И уже не пугал запах виски — хуже быть просто не может, чего ещё бояться? Блез вздохнул, снова ответил ей лишь усталым взглядом. Нори передёрнуло:

— Блез, пожалуйста, — выдохнула она, — Вы… Я сделаю всё, только не отдавайте меня.

Блез устало молчал. Нори плакала. Он отдаст её, отдаст… Конец.

Девушка робко сползла с колен мужчины, села на пол. Было темно, свет исходил только от огня в камине. Нори медленно подползла туда, села на колени, заплакала. Это конец. Она уже мертва, для неё предусмотрена только ещё одна вечность полужизни.

— Это был боггарт, — неожиданно произнёс Блез, — Только боггарт. Они иногда забредают в замок зимой…

Нори застыла. Что это значит? Боггарт? Шок. Девушка не могла пошевелиться. Боггарт. Медленно ворочались в голове шестерёнки. Боггарт. Выходит… выходит, что Люциуса не было. Выходит, она не возвращается. Боггарт. Не возвращается… Будто воду разбавляют молоком, в голове какая-то мутность… Нори не могла прочувствовать эту мысль. Не возвращается… Может быть даже, Блез не передумает отпускать её, она, может быть, будет свободна… Может быть, уедет. Из глаз потекли слёзы. Будет свободна. Робкая улыбка. Всё-таки свободна!.. Нори закрыла лицо руками и просто нервно разрыдалась от облегчения. Уедет, свободна! Почему-то не было сомнений.

Боггарт… Её боггарт превратился в Люциуса. Странные мысли. Нори повернула голову:

— А во что превратился ваш боггарт? — вполголоса спросила девушка.

Блез улыбнулся, чуть наклонил голову:

— В ротвеллера, — он снова усмехнулся, — В большого оскаленного ротвеллера. Он рычал… Я вообще до смерти собак боюсь, даже мелких....

Нори рассмеялась в ладони. Блез боится собак — такое открытие её позабавило. Это будто бы спустило его с алтаря. Блез боится собак. Нори, улыбаясь, снова повернула к нему лицо.

— Вы… вы зря это сказали, — радостная улыбка не сходила с лица, — Я теперь буду бояться вас значительно меньше.

Блез ответил на её весёлость внезапно злым взглядом.

Нори вздрогнула. Теперь, когда отошла угроза перед возвращением в Поместье, новыми красками заиграл страх перед виски. Блез всё-таки пьян.

Рядом стоял почти пустой графин. Нори испуганно скользнула взглядом по мужчине: в несвежей рубашке, небритый, с незнакомым взглядом. Девушка осеклась — взгляд-то знакомый. Недавно, когда он собирался её отпускать, когда был точно также пьян…

Неожиданно лицо Блеза посуровело, глаза сузились. Нори вздрогнула.

— Не будешь, значит, бояться?!

Он смотрел яростно, никак этот взгляд не прикрывая. Обычно… обычно он старался сделать взгляд непроницаемым. А сейчас… Он себя не контролирует? Как приговор.

— Значит, мы у нас тут смелыми стали?!! — прокричал он.

Нори вздрогнула: он кричит. А ведь раньше никогда не кричал… Виски, слизеринец пьян. Блез резко встал, нетвёрдо к ней подошёл. Сердце забилось в груди, Нори пыталась отползти, но Блез, схватив её за плечо, легко поднял её с колен. Снова что-то громко прокричал в лицо; дохнуло виски. Нори испуганно дёрнулась.

— Ха, посмелела? Что же, что же… Посмотрим!

«Остатки самоконтроля…»

Он неожиданно ловко расстегнул ремень на её брюках… Нори в страхе забилась в его руках. Блез пьян, он может сделать всё, что угодно. Что ему угодно… Слизеринец резко стянул с неё брюки. Боксёры… — резинка просто лопнула. Нори хотела укусить его, хотела вцепиться ногтями в лицо, как в голову пришло неожиданно странное, но умное решение.

Она не девочка, пора умнеть.

Нори прикрыла глаза, молча позволила прижать себя к стене.

Это не может продолжаться вечно, а сказок не будет. Пора умнеть, самое время…

И ведь даже не больно.

И никаких слёз — простое правильное решение. Чего она добьётся… добилась бы сопротивлением? Неужели она не выучилась этому у Люциуса? Только побои и тот же финал… Надо понимать: она не девочка, время умнеть. Глаза наполнились слезами.

И совсем-совсем не больно. Только страшно, но это не опасно. Нори закусила губу, слёзы потекли по щекам. В конце концов, за всё надо расплачиваться. Надо видеть хорошее… Рыдания застряли в горле, а Нори всё пыталась себя успокоить. В конце концов, что с ней стало бы, не окажись Люциус боггартом? У неё были бы связаны руки, у неё ничего не осталось бы впереди. А так… Блез просто пьян, потом он непременно раскается. Нори всхлипнула; надо просто потерпеть, ведь почти не больно. Девушка отвернула голову, слёзы с подбородка скользнули на шею. Только вытерпеть.

Хаффлпафка закрыла глаза, подавляя плач. Острая боль, но те же мысли: «Не больно, почти не больно».

…Блез отпустил девушку, тут же упавшую на пол. Потом, пошатываясь, отошёл, плюхнулся в кресло, стал буравить её каким-то победоносным и самодовольным взглядом. От боли хотелось плакать. Нори опустила глаза, чувствуя неожиданное презрение; неужели интересно так легко выигрывать? Что там Мисси плела про жажду обладания?..

Чёртов подонок!

Девушка пыталась заставить себя успокоиться. Уже хватит. Всё закончилось. Только немного больно, но это ничего… Блез быстро заснул, прямо в кресле. Девушка всхлипнула.

Захотелось его убить. Просто оформившееся желание — плевать на всё, просто убить. Нори зло и как-то обречённо усмехнулась своим мыслям. Взгляд скользнул по спящему слизеринцу, по стоящему рядом графину с виски. Там осталось совсем немного.

Обычно в эти графины наливают три четверти спиртного, а осталось всего ничего. Неужели Блез столько выпил?

Нори всмотрелась в остатки жидкости. Обычному человеку этого хватило бы, чтобы размазалась картинка, покривилась походка. Ей — напиться без памяти. Нори подползла, схватила графин, вернулась в стене.

Что, прямо так, из горлышка?

Мерлин, о чём она думает… Размазав по лицу слёзы, Нори, с трудом глотая, отпила. Обожгло горло, неприятно закололо в желудке. Интересно, это сильнее коньяка? Нори отпила ещё. Плевать на всё, хуже уже не будет. Казалось, это предел…

Сколько она уже сидит? Полчаса? Час, два? Сначала просто смазалась картинка, стало очень жарко, Нори даже сняла свитер, оставшись только в майке и порванных боксёрах. Потом стало совсем плохо: тошнило, внутри всё переворачивалось, голова стала раскалываться на части. Но она выплакала всё… Даже на сердце стало немного легче. Ха, слава пьяным истерикам! Да… Жаль только, тело не разделяло этого облегчения. Было паршиво, немного больно и снова паршиво…

Нори смотрела на Блеза, он, кажется, просыпался. Вот уже открыл глаза. Мужчина почти сразу приложил руку к наверняка гудящей голове. Потом, быстро сориентировавшись, взял со столика, на котором раньше стоял графин, какую-то коробку. Каждый звук бил по ушам. Блез достал оттуда закупоренную колбу, открыл, залпом выпил. «От похмелья» — догадалась Нори, почувствовав лёгкую зависть. Ей бы сейчас тоже не помешало…

Блез рассеянно осматривался по сторонам. Ха, может, ищёт графин? Девушку он заметил не сразу — она сидела в углу, привычно поджав колени к подбородку. Нори робко встретила его взгляд — немного удивлённый, усталый. Мужчина вдруг широко раскрыл глаза, потом закрыл лицо руками, упёрши локти на колени; глубоко вздохнул. Нори тоже вздохнула; вот он, кажется, и раскаивается. Было какое-то к нему презрение. Как он там говорил? «Изнасилование — это акт гнева, жажда контроля, а не секса». Так высокопарно и с таким пренебрежением рассуждал о поведении Люциуса, и вот тут… сам. Мод, такие люди не заслуживают уважёния.

Нори вздохнула. Она абсолютное ничто, какое значение имеет её уважение? До боли верно.

Вот. Блез резко хлопнул ладонями по коленям, встал, но, заметив рядом с Нори пустой графин, остановился и достал из коробки ещё одну колбу. Вот так, вот так… Живот снова скрутило, Нори поморщилась и почти выхватила колбу из рук подошедшего Блеза. Быстра открыла, выпила…

Блез присел рядом на корточки:

— Эл, прости, — прошептал он.

Нори чуть удивилась такому обращению. Ещё и «Эл». Иногда так звал её Драко… Но почему не просто Нори? Чего ещё Блез от неё ждёт? Христианского всепрощения? Подставим левую щёку, подставим правую, вознесём руки к небу…

Организм на удивление быстро восстанавливался. Хоть что-то хорошее…

Блез медленно протянул руку к её колену, коснулся двух синяков от его же пальцев, закусил губу.

— Прости, — мужчина вздохнул, — Эл, мне, правда, жаль.

Нори промолчала. Что она скажет? Она не может простить. Как вообще такое можно простить?!! Блез коснулся пальцами таких же двух синяков на другом колене, на руках, на правом плече.

— Прости, — снова прошептал он.

Нори краем глаза следила за его рукой, скользящей по синим отметинам. Неожиданно снова захотелось плакать. Блез… она его ненавидела, немного презирала, но была в полной от него зависимости. Он может бесконечно манить отражением свободы, и она вечно будет всё ему прощать…

— Я не сопротивлялась, но вы всё равно сжимали… — глаза быстро наполнялись слезами.

— Прости, — в четвёртый раз произнёс Блез, — Бедная моя, бедная Эл…

Мужчина неожиданно обнял её, прижав к себе. Нори по возможности старалась остаться равнодушной к этому жесту. Блез… Когда она была женой Драко, он её никоим образом не интересовал. В самых сумасбродных мыслях она не думала, что между ними что-то может произойти, и вот. Блез всё чего-то от неё хочет, издевается, ведёт себя, как мальчишка…

Мальчишка. Нори удивилась этому заключению — она просто почувствовала себя старше Блеза, рассудительнее... Что-то в этом было отчаянное.

А она полностью в его власти… И обращается к нему на «вы». Хотя последнее — это, скорее, дело привычки.

Всё равно, какое-то отчаяние. Дикое отчаяние, безразличие… Но, может, дать ему шанс? Да уж...

— Я вас ненавижу, — вполголоса произнесла она, — Как вы могли?..

Мужчина нахмурился; Нори захотелось презрительно улыбнуться. Подумать только, Блез Забини просил у женщины прощения, поделился с ней зельем от похмелья, опустил своё достоинство, приобняв её, опять же — извинился, но женщина вдруг не простила. Нори тихонько фыркнула — мальчишка, ему всё слишком просто даётся…

Здравый смысл напомнил, что этот мальчишка может её ударить, изнасиловать или убить, и ничего ему за это не будет. Что ж…

— «Как я мог»? — Блез вдруг поднял на неё глаза, — Ты не сопротивлялась, я мог подумать, что ты и не против…

— А что я могла сделать!? Как сопротивляться!!? — внезапно закричала Нори.

От возмущения всё внутри кипело. Мерлин, какой же… мальчишка! Не вышло получить прощение, и он решает списать всё на «мы друг друга не поняли».

— Ты умеешь достаточно болезненно кусаться и царапаться, — с угрозой напомнил он. Нори захотелось плакать.

— В вашем состоянии вы бы меня избили до полусмерти и уже потом изнасиловали, — вполголоса произнесла она.

Девушка вздохнула, обхватила колени руками. Если он сейчас всё спишет на то, что был пьян, она рассмеётся ему в лицо. …И даже какое-то разочарование, когда Блез не стал этого делать.

— Прости.

— …Если вы меня отпустите, — прошептала Нори, удивляясь своей смелости.

Блез улыбнулся и как-то уважительно на неё посмотрел. Девушка опустила глаза, не понимая собственные чувства. Казалось бы, она в этот момент презирала Блеза, но его уважение почему-то всё равно было чем-то священным. Нори вздохнула и, не поднимая глаз, прошептала:

— И?..

— Хорошо, я тебя отпущу.

Нори резко подняла голову, не в силах скрыть удивление робко взглянула на Блеза:

— Я тебя отпущу, — не ожидая вопроса, повторил он.

— Вы… вы обещаете?

Блез вздохнул:

— Да-да, обещаю, — потом резко встал, — Минуту, я сейчас вернусь.

Нори даже слова не успела сказать. Просто хлопнула маленькая дверца, девушка осталась одна. Хаффлпафка обвела глазами комнату — тут была ещё одна большая, обычная дверь. Та, маленькая, наверняка ведёт в какую-то личную комнатку.

Свобода. Нори вздохнула: в третий раз Блез разворачивает это знамя. Что будет сейчас? Он пообещал, да... Но это кредо: «цель оправдывает средства»… Он ведь слизеринец.

Нори снова осмотрела помещение — наверняка, комната, в которой живёт Блез. Похоже на её собственные апартаменты в Поместье. Нори вздохнула — Поместье… И зачем она сбежала? Всё было бы настолько проще!..

Внезапно большая дверь отворилась, вошёл незнакомый мужчина. Высокий, долговязый, рыжеволосый… Нори почувствовала какой-то необъяснимый страх, бесшумно вжалась в сену. Жаль, камин был рядом и ясно её освещал… Этот страх… Отчего? Она теперь будет бояться незнакомцев? Нори, вжимаясь в стену, подтянула ноги в подбородку. Нервная дрожь распространялась по телу. Кто он?

Мужчина медленно обвёл глазами комнату, упёрся взгляд в Нори. Девушка испуганно пригнула голову, исподлобья поглядывая на пришельца. Тот выглядел изумлённым. Резко подошёл, присел рядом на корточки… Ужас сковал тело. Нори боялась, что мужчина сейчас что-нибудь плохое сделает, ударит её, схватит за руку и уведёт к Люциусу… Нори даже не представляла, насколько последнее предположение было близко к истине.

Мужчина всё смотрел на неё, и Нори, дрожа, подняла голову. Взгляд незнакомца скользнул по шрамам, по синякам на голых руках и ногах, на скуле. Нори вдруг всхлипнула, спрятала голову в коленях. Он понял, просто понял, что с ней произошло. Отчего-то было жутко стыдно. Нори почувствовала осторожное прикосновение на плече, испугалась, резко подняла голову. Мужчина смотрел зло, удивлённо, сурово. Рыжие глаза и волосы, длинный нос. Он быстро скользнул взглядом по её нехитрой одежде, по волосам, снова стал всматриваться в лицо.

Секунду спустя хлопнула маленькая дверца:

— Эл, я тут только что… — Блез, заметив пришельца, оборвал фразу.

Незнакомец встал, впиваясь взглядом в Блеза:

— Это она?

— Кто?

— Это ведь Элеонор Малфой?

— Вам-то какое дело?

— Прошу прощения, но нам надо поговорить наедине, — сквозь зубы проговорил пришелец.

Блез медленно кивнул, и они вышли из комнаты. Глухо щёлкнул замок.

Вот так в третий раз обрывается её свобода… Нори схватилась пальцами за каминную полку, попыталась встать, но тут же сжала зубы от боли в животе. Всё-таки больно… Чёртов Блез!..

Девушка встала на четвереньки, поползла к креслу. Сморщилась — от него пахло виски. Поползла дальше. Посреди большой комнаты стояла большая невысокая кровать. Нори, чувствуя какое-то смущение, легла на самый краешек. Почти автоматически свернулась калачиком; почему-то по глазам потекли слёзы. И больно, и обидно, и страшно…

***

Стефани. Люциус смотрел, как улыбающаяся девушка импровизировала перед зеркалом причёску. Утро, он только-только проснулся. Стефани крутилась перед зеркалом под тихую щебечущую музыку. Вот увидела его, улыбнулась…

Люциус невольно сравнивал её с Элеонор. Они были сёстрами, они были очень похожи. Те же длинные соломенный волосы, светлая кожа, лицо с высокими скулами и низковатыми светлыми бровями. Но Стефани была значительно красивее — именно такие запоминаются в толпе. В её внешности была какая-то необычность. Интересные глаза — ярко-зелёные, большие, немного раскосые. Кошачьи. И нередкое выражение на её лице какого-то игривого счастья. Рядом с ней Элеонор казалась бы просто… просто миленькой, не больше. Стефани была умнее сестры, была свободнее, общительнее. Она не была закрепощена в своих эмоциях — могла смеяться, злиться (не на него, конечно). Стефани была лучше Элеонор буквально во всём, она была просто идеальна. Люциус гордился ею, вот только…

Элеонор. Он ею грезил.

И это не было оттого, что она сбежала, обвела его вокруг пальца, нет… И даже не по принципу запретного плода… Ещё когда совсем девочкой она попала в Поместье, он увидел в ней это. Какая-то неясная грань сознания, её собственная сила духа, эта ложная предсказуемость. Ещё когда она была женой Драко, его влекло к ней. В Элеонор было что-то, будящее все самые дурные наклонности. Хотелось унижать её, причинять боль, насиловать, заставлять рыдать и подчиняться… Хотелось видеть её беспомощный страх. И, странно, желание это не ушло, даже когда он сумел всё осуществить.

Её ложная предсказуемость. Он никак не ждал, что она сбежит. Казалось, он уже вдоль и поперёк изучил её психику, но она всё-таки его удивила. Именно желание подчинить её полностью заставляло Люциуса ждать малейшего прокола с её стороны. Он знал, что к счёту своему Элеонор не притрагивалась, знал, что из страны не выезжала, что нигде в волшебном мире не появлялась. Просто исчезла.

Но Люциус ждал.

Кроме того, у него был маленький козырь — её кулон. Элеонор и не догадывалась, что это не совсем обычная побрякушка. Идеальный рубин, белое золото...

У Люциуса остался такой же. Эта была особая пара. Если один надеть, то другой к нему тут же потянется и укажет на карте его месторасположение. Всё донельзя просто. Люциус именно поэтому не позволил ей снять кулон тогда, в отеле. Да… Но вот только надеть дорогую игрушку снова Элеонор не спешила. И она даже его не продала — никто вовсе этот кулон не примерял. А жаль…

Но Люциус ждал. Когда-нибудь она всё равно из лёгкого баловства наденет дорогую вещицу, продаст её или подарит кому-нибудь. Когда-нибудь она заглянет на свой счёт в банке, попадёт в больницу или купит билет на поезд. Идея с фальшивым именем не пройдёт: маглы потребуют её паспорт, волшебники просто инициируют. Не важно, но она не может не проколоться.

И лишь одно его удивляло — как она сумела продержаться так долго?

Но терпение — это, несомненно, его качество.

Стефани перед зеркалом распахнула халатик и, повернувшись в профиль, рассматривала свой живот. Он недавно округлился и беременность стала очевидной. Мальчик, будущий Кирилл Малфой… Так должны были звать сына Драко. Этот бесконечный круг имён для первенцев. Внук Люциуса станет носить имя Сергий (имя родоначальника Малфоев, кстати). А пять поколений спустя первенца четы Малфоев нарекут Люциусом.

Бесконечность.

А Элеонор — она проколется, обязательно проколется...

Люциус повернулся набок, усмехнулся.

Обязательно.

***

Драко с каким-то не проходящим удивлением смотрел на себя в водительское зеркальце заднего вида. Таксисту это, очевидно, не нравилось, но он помалкивал — какой ещё придурок даст пятьдесят долларов за проезд в ближайший пригород?

Драко всё удивлялся этому отражению — слишком яркому, слишком необычному. Конечно, при жизни у него была вовсе не заурядная внешность, но не настолько. Эти невыносимо яркие волосы, рыжие глаза, чересчур длинный нос… Невозможно было привыкнуть, хоть и маскарад этот продолжался уже почти полгода.

Драко, перехватив очередной недовольный взгляд таксиста, всё-таки отодвинулся. Не хватало ещё попасть в аварию в этой магглской мыльнице.

Такси… Драко слишком долго был в этом мире, запас сил почти истощился — он даже не мог позволить себе тратиться на аппарирование. Просто колдовать было сложно. Даже больно. Он в этом мире уже полгода, скоро совсем исчезнет… Да, совсем скоро. Сил-то — совсем на донышке, а пополнить нельзя...

И зачем он так долго тянул со свиданием с Блезом? Не стоило.

Такси наконец-то подъехало к нужному месту у ограды старого замка, Драко молча вышел, позвонил.

— Хозяин не говорил, что кого-то ждёт. И повелел, чтобы его не беспокоили.

Драко удивился и устало вздохнул. Блез забыл предупредить эльфов? Да ещё и сказал не беспокоить его? Жаль… Так не хотелось тратить силы.

В каждой норе есть два входа, этот замок не исключение… Блез показал ему этот ход, ещё когда им было лет по пятнадцать… Драко медленно побрёл вдоль ограды, утопая в снежной жиже. Не хотелось делать водоотталкивающие заклятия, и ботинки быстро промокли. Проклиная чёртову некромантию, слизеринец дошёл до маленькой арки на восточной стене. Заклятье, о которое можно язык сломать, медленно проступающий просвет. Драко сосредоточился на входе в комнату Блеза и шагнул под арку.

Оказавшись в замке, мужчина тут же опёрся о стену, тяжело дыша. Чёрт, в нём осталось совсем немного сил, чтобы тратиться на такие глупости! Несколько минут Драко пытался восстановить дыхание, потом встал на ноги, поправил одежду. Да уж… Стукнул в дверь, но никто не ответил. Может, Блез вовсе не здесь? Бесшумно повернулась медная ручка на незапертой двери, Драко вошёл в комнату, осмотрелся.

Было темно, свет — только от камина. Знакомая комната, сотни воспоминаний… Мужчина хотел сделать шаг вперёд, как внимание его привлёк какой-то шум — рядом с камином вжималась в стену дрожащая фигурка. Это ещё что? Кажется, подросток, то ли девчонка, то ли мальчишка. Неестественно худые колени и локти, короткие светлые волосы. Драко уже хотел выйти, — зачем ему лезть в дела Блеза? — как подросток робко поднял голову, открыв лицо. Драко застыл в немом удивлении. Эл?

Слизеринец быстро подбежал, присел на корточки, с негодованием замечая, как сильнее дрожит девушка. Что Блез с ней делал? Элеонор, всхлипнув, спрятала лицо. Она же его не узнаёт… Драко вздохнул и стал её рассматривать. Какие-то уродливые шрамы на ногах, на руках, особенно на запястьях. Её что — связывали? Совсем недавние и весьма красноречивые синяки над коленями, на предплечьях. Драко аккуратно тронул девушку на плечо, она вздрогнула и испуганно подняла голову. Яркий неновый синяк на правой скуле — очевидный след удара. Внутри закипала ярость — как Блез посмел это с ней сделать? А Драко-то, наивный, думал, что она счастливо живёт в Поместье, меняет любовников, вертится в свете... И это её запуганное выражение лица, ужас в глазах, дрожащее тело... Что надо было сделать, чтобы довести до этого гордую и упрямую Эл?

Драко вздохнул; совсем немного — она женщина.

В этот момент хлопнула малая дверь, в комнату вошёл Блез:

— Эл, я тут только что… — увидев его, Блез остановился, оборвав фразу.

Драко встал, чувствуя справедливую ярость. Как Блез посмел это сделать с его женой? И плевать, что он мёртв — всё равно, как?

— Это она? — Драко сам не понял, зачем спросил то, что и так прекрасно знал.

— Кто?

— Это ведь Элеонор Малфой?

— Вам-то какое дело?

Драко чуть улыбнулся: до чего мы дожили! Блез зовёт его на «вы».

— Прошу прощения, но нам надо поговорить наедине.

Мужчина сделал едва заметное движение к двери, Блез медленно кивнул, и они вышли из комнаты. Хлопнула дверь, Блез повернул ключ; щёлкнул замок. Драко почувствовал новый прилив ярости — в качестве кого он Эл держит? Пленница? Кукла? И почему именно Элеонор? В силах Блеза получить многих, так почему же она? Да… И как на это смотрит Люциус? Неужели рад, что избавился от наследницы?

Несколько секунд спустя Драко зло усмехнулся, поняв, куда ведёт его Блез. Библиотека!.. Здесь встречают неожиданных гостей, решают споры, «знакомятся поближе»…

Скрипнула такая знакомая дверь… Жаль, мебель Блез поменял. Где же те весёленькие жёлтые кресла?

— Как вы вошли?

Драко немного позабавило это «вы». Ну, что ж…

— Ты забыл предупредить эльфов, вот и пришлось воспользоваться аркой.

— Откуда вы знаете?

Блез нервничал, это было как на ладони перед Драко. Что ж, причины есть. Кто-то неизвестно как вламывается в его комнату, узнаёт его пленницу… Снова злость.

— Ты мне сам показал его в августе лет восемь назад, — сухо ответил он.

Брови Блеза сошлись на переносице, он определённо сильно нервничал. Какое-то непонимание. Да, он вспомнил, что показал тогда этот вход Драко Малфою, но верить пока не собирался.

— Тогда можно спросить ваше настоящее имя?

Да уж, Блез не изменился. Любому человеку он показался бы спокойным, но не Драко. Так сказать ему или потянуть? Наверное, не следует…

— Драко Малфой.

Блез театрально вскинул брови:

— Да неужели?

Ага, придётся ещё и убеждать его… Мерлин, как это сделать? Блез вряд ли один из самых доверчивых людей в его жизни.

— Ну, я знаю про арку.

— Ещё, — коротко произнёс Блез.

Драко вздохнул:

— У тебя нет зелья правды?

— Нет, но есть заклятье, — Блез лучезарно улыбнулся.

Драко вздохнул. Заклятье… Это для него будет тяжеловато… Но есть ли выход? Веритас, только это.

— Валяй, — вздохнул мужчина, садясь в кресло.

— Веритас, — почти небрежно кинул Блез.

Драко скривился. Это ужасное ощущение, будто тебе вскрывают грудь, кромсают внутренности, но боли ты почему-то не чувствуешь. И сил при этом теряешь больше, чем на Непростительных заклятьях…

— Твоё имя по рождению — Драко Малфой?

— Да.

Блез побледнел. Драко через силу улыбнулся; побледневший Блез — это надо бы сфотографировать для потомков. Тот снова спросил:

— Тот самый Драко Малфой, который умер полгода назад, которому я показал арочный вход и который был женат на Элеонор Малфой?

— Да, — Драко сжал зубы, — Может, ты отпустишь?

Блез ещё сильнее побледнел и опустил палочку. Уже лучше…

— Драко, — чуть отупело разъяснил он.

— Да, Драко. А кто это там дрожит в твоей комнате? — в голосе слышалась ярость.

— Элеонор Малфой, — чётким голосом ответил Блез.

Драко вздохнул. Было бы хорошо, если бы за такие вопросы Блез его не убил. В конце концов, пусть палочки есть у обоих, но ему и Люмос создать сложно... Драко снова вздохнул, подавляя злость.

— Знаешь, Блез, я не слепой и сам прекрасно знаю, отчего остаются такие синяки над коленями, — мужчина произнёс это устало, стараясь вложить в голос как можно меньше враждебности, — Но не хочешь мне сам рассказать? Поверь, мне недолго осталось, затаить обиду я просто не успею. Пусть это будет правда, а?

Блез устало опустил голову, заломил пальцы, но было видно, что он обретает почву под ногами. Драко засомневался; может, правильнее было бы припереть его к стенке?.. Может и да, только уже поздно. Блез поднял глаза, чуть вздохнул:

— Во-первых, её изнасиловал Люциус Малфой.

— Отец?

— Да, он. И не просто изнасиловал… Три дня. Унижал, бил до полусмерти, опять же — насиловал. Она ко мне почти сразу после этого попала — израненная, побитая, напуганная. Слепая — на неё заклятье какое-то неправильно наложили. А дальше… У меня уже полгода сидит. Отпускать Эл я не стал — во-первых, её Люциус в два щелчка отыщет. Да и не хотелось… — Блез вздохнул, поднял на Драко твёрдый взгляд, — Недели две назад я с ней переспал. А вчера уже собрался освобождать — она уже с ума сходит, да и Люциус женился — невесткой, наверное, не интересуется больше. Да не вышло — боггарт нам по пути попался. Превратился, конечно, в Люциуса. Я испугался, наверное, сильнее, чем она. Ну, Эл сознание потеряла, боггарт тут же в ротвеллера переделался…

— До сих пор боишься собак?..

— Да, боюсь. Ладно, справился с боггартом, потащил Элеонор к себе в комнату, …напился до чёртиков. А она, как очнулась, тут же решила, что я собираюсь отдать её свёкру. Ещё там что-то было… Я плохо помню, но кончилось тем, что я её поимел. И без согласия. Зря, конечно…

Драко как-то дёрнулся, резко вскинул голову:

— Я с ней должен поговорить, — резко встал, направился к двери.

— Стой! — Драко остановился, но оборачиваться не стал, — Поздно. Её и так все вокруг предали. А если она ещё узнает, что ты всё это время был жив, но ей не помог… Лучше не надо, один раз она уже резала себе вены.

Драко вздрогнул; да чего надо было довести Элеонор, чтобы она на это решилась? Она вообще не из тех, кому в голову приходят мысли о самоубийстве… Драко рассеянно перевёл взгляд на Блеза. Вот ведь, жизнь не только даёт права, но и накладывает обязательства. Он всё-таки должен был поинтересоваться судьбой своей жены… если так ещё можно выразиться, конечно. Мужчина медленно вернулся к креслу, сел.

— И что ты с ней будешь делать?

— Если ничего не изменится, отпущу.

— И как она будет жить? Её же не растили для самостоятельной жизни...

— О, поверь мне, если её поставить перед выбором: остаться тут или жить самой, Эл обязательно выберет второе.

— Ясно, — чуть грустно протянул Драко, — Кто ещё знает, что она у тебя?

— Только Мисси.

— Что, никак от неё не отстанешь?

— Да я без повода и не пристаю, — улыбнулся Блез, — Знаешь, она в своей манере — делает разумные замечания, но в чужие дела не лезет…

— Ясно… — снова протянул Драко, — Знаешь, Эл… Она…

— Драко, она изменилась. Она вряд ли сможет жить нормально. Обычный человек относится к незнакомцу нейтрально, она — ждёт агрессии, наверное. Тем более, ты мужчина… — Блез неожиданно иронично улыбнулся, — Ты зря умирал. Ей без тебя очень, очень тяжело...

— Я уже понял… Тебя она тоже боится?

— Сначала — да, до смерти боялась. Последние недели — только если напугаю. В ней всё-таки остался глубокий след тех трёх дней с Люциусом. Знаешь, когда я наконец-то выбил у неё рассказ про это дни… Невероятно. У неё всё тело в шрамах, Люциус её даже заклеймил. «Собственность семейства Малфоев» — знакомо?

— Я всё равно хочу с ней поговорить, увидеться. Нет-нет, ты поговори, а я рядом постою, понаблюдаю…

Блез вздохнул:

— Пожалуйста. Только подскажи, о чём будет разговор? Это ведь ты у нас мастер поговорить…

Драко промолчал.

Быстро вышли из библиотеки, пошли в комнату Блеза. Звякнул ключ, щёлкнул замок, дверь открылась бесшумно. Драко с тревогой посмотрел на пустое место возле камина, на тёмную комнату. Блез взмахнул палочкой, прошептав какое-то заклятье; зажглись лампы, осветив помещение. Драко тут же заметил свернувшуюся калачиком девушку на кровати. То ли спала, то ли просто притворялась. Чересчур худые руки и ноги, взлохмаченные короткие волосы. Вся одежда — боксёры, похожие на ней на шорты, майка на толстых бретелях, жёлтые носки и ботинки. Драко встал в тень, Блез сделал шаг вперёд, и девушка испуганно приподняла голову. Заметила мужчину, быстро сползла с кровати, но на ноги вставать не стала.

— Кто… кто это был? — негромкий шёпот, опущенные глаза.

— Так, один человек.

— Он меня узнал…

Было больно на это смотреть. Эл, сидящая у чьих-то ног, с боязливым взглядом, с опущенной головой. Где её гордый страх? Где хаффлпафское упрямство?

— Узнал. И что с того? Не бойся, он Малфою не расскажет… — Блез на пару секунд замолчал, снова глянул на девушку, зло усмехнулся, — Или ты думала, что он тебя спасёт?

Элеонор промолчала. Только стала теребить руками краешек майки, в вырезе которой виднелся длинный шрам на ключице. По одному взгляду было ясно — Эл сломалась. Сломана, напугана, подчинена…

Девушка робко обвела глазами комнату, взгляд остановился прямо на Драко. Она вздрогнула, испуганно заглянула в глаза Блезу, снова на Драко.

— Не пугайся, он никому не расскажет.

Эл напряглась, изредка поглядывая на собственного мужа. Она боялась, просто боялась. Блез улыбнулся, присел на корточки, заглянул девушке в лицо:

— Да не пугайся ты, Эл.

Она закусила губу, твёрдо на Блеза посмотрела:

— Вы меня отпустите? — в лице появилось какое-то упрямство, смутно напоминающее прошлую Элеонор.

Драко чуть удивился. Она обращается к Блезу на «вы»? Странно, ведь, по словам Блеза, произошло между ними немало.

— Отпущу.

Но на лице девушки по-прежнему было недоверие и это смутное упрямство. Драко пришло в голову, что Блез не впервые ей это обещает.

— Когда?

Блез вопрошающе посмотрел на Драко, тот кивнул.

— Хоть сейчас. Одевайся, я пока выйду.

По лицу девушки пробежало удивление, недоверие. Блез встал, кивнул Драко, и они вышли.

***

— Дай угадаю, ты решил, что она совершенно сломана, верно? — Блез говорил как-то устало, больно.

— А разве не так? — вздохнул Драко.

— В том-то и дело, что нет, — мужчина тоже вздохнул, — Мне тоже казалось, что на ней можно ставить крест. Кажется тебе, прочитанная книга, покорённая мишень, но вдруг она вскакивает, впивается зубами тебе в руку, бросается бежать или вспарывает вены… — Блез опустил голову, улыбнулся, — Да, Драко, её сила в том, что этой силы не видно...

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Чтобы ты ею гордился.

Драко промолчал. Гордился? Он её жалел.

.::Предыдущая глава::. | .::Оставить отзыв::. | .::Следующая глава::.

(c) 2004-05. Права на публикацию фанфика на русском языке
принадлежат его автору sthikatillo
Любое использование материала данного сайта,
полностью или частично, без разрешения
правообладателей запрещается.