Кто мог знать?
ГЛАВА 1
Кто мог знать?
Никогда, никогда больше не выходить из этой комнаты и никого сюда не впускать. Джинни вытирала слёзы, но они снова появлялись на глазах. Она нищая, у её семьи нет денег даже на приличную одежду! В памяти всплыло лицо Малфоя. Ненавистное, злое лицо. Он сказал ей всё самое обидное, самое унизительное, что было возможно. С такой идиоткой даже никто дружить не хочет…
Чёрт, а он прав: после того случая на первом курсе друзья у неё появлялись лишь во время контрольных. Но она не идиотка, не идиотка!
Джинни снова зарыдала. Час назад она заплакала на глазах у всей школы. И ещё надеется на любовь Поттера. Вот её больное место! Она сама не понимала, как могла быть такой глупой, симпатизируя Гарри, смущаясь и смущая его. Джинни очень стыдилась этого. И гадкий слизеринец это понял. Джинни ненавидела саму себя. Слезами она подтвердила всё, что сказал Малфой, а потом убежала.
Да и как она могла заплакать, как ребёнок? За пять лет обучения можно уже было привыкнуть.
Кто-то постучал в дверь.
— Пошли все к чёрту!
Это могла быть Софи, или Аманда, или они вместе.
— Пришли две лицемерки, стобы показать какие они хорошие, — буркнула себе под нос Джинни. Где-то далеко здравый смысл подсказывал, что Софи здесь живёт, и Джинни так или иначе должна будет впустить её. Но нет, не сейчас.
Стук повторился.
— Я же сказала...
— Джинни, это мы: Рон, Гарри и Гермиона.
О, нет. Её очаровательный братец, её несостоявшийся возлюбленный и хозяйка бала, мисс «Я знаю лучше».
Со вздохом Джинни поднялась и открыла дверь. Они тоже рано или поздно войдут.
— Джинни, не плачь. И вообще не обращай на него внимание, — непонятно почему, но Гермиона раздражала до невозможности, — Таким, как он, самое главное — реакция. И если её не будет...
— Гермиона права, Джин. Ммм... игнорируй этого придурка, — Гарри было не по себе — его несколько смутило утверждение Малфоя про него и Джинни, и ему было теперь неловко утешать её. Очень неловко.
— Да и про тебя с Гарри... Весь Хогвартс знает, что это неправда, — добавил Рон.
— Конечно, — Джинни была готова совершить убийство, лишь бы они ушли.
— И что этот самовлюблённый хорёк про друзей говорил? — Рон посмелел, — Мы ведь с тобой дружим... и с Софи и Амандой вы лучшие подруги.
«Я приближаюсь к братоубийству» — подумала Джинни и захлопнула перед ними дверь.
Гермиона мысленно послала сочувственную улыбку Джинни. Софи и Аманда! Их интеллект ограничивался обсуждениями сплетен и моды. Два самых ограниченных создания в Хогварце.
Рон пожал плечами: «Само вырвалось».
Хоть Джинни и не могла её видеть, Гермиона ещё раз сочувственно улыбнулась.
Ничего ужасного, по сути дела, не случилось, но с Малфоем придётся поквитаться. Тем более, что это будет интересно.
***
Драко был зол на весь мир. За вчерашний день два взыскания, одно хуже другого. Всё началось на Гербологии: Лонгботтом был великолепен в своей глупости. Драко просто не удержался и тихонько поставил горшок с Монстерой Мифистофельской так, чтобы эта дрянь имела все условия обдать дурнопахнущей жидкостью первого, кто пройдёт рядом. Артисты не подвели: Невилл подошёл к месту, и растение сработало идеально. Возникла всего одна проблема, а именно: старуха Спрут безошибочно определила виновного, и Драко пришлось мыть всю теплицу.
Но самое интересное впереди. Он, сердитый на всех и вся, шёл к Большому залу, чтобы поужинать. Но это, наверное, очень не понравилось младшей Уизли, так как она с разбега налетела на него, и при этом его сумка, печально звеня чернильницей, покатилась вниз по лестнице, не преминув пропасть в исчезающей ступени.
Конечно, можно было просто призвать её заклятием, но Драко был зол, и теперь он нашёл, на ком эту злость сорвать. Результат был отличный: Уизли, плача, убежала в неизвестном направлении. Но опять возникла одна проблема: всё это видела МакГонагалл. Итог: «Завтра вы три часа будете в полном распоряжении нашего завхоза, и также вы не пойдёте в Хогсмид».
И завтра наступило, и оно уже именуется сегодня, и Драко провёл три часа, по-магловски отчищая стены от плесени, и Филч с довольной ухмылкой три часа наблюдал за этим.
Слизеринец просто не представлял, что сделает с рыжей гриффиндоркой при встрече.
***
А рыжая гриффиндорка в это время опять была близка к убийству. Софи вернулась из Хогсмида и, коротко выразив соболезнования по поводу инцидента в Большом зале, стала рассказывать о каком-то парне. «Я уверена, он сходит по мне с ума!» Джинни старалась кивать в такт повествованию и улыбаться, услышав смех Софи. Единственные мысли, которые у неё возникали, были о несчастном старшекурснике, от которого Софи теперь не скоро отстанет, и о рано разыгравшихся гормонах последней.
— Ты должна пойти со мной!
Джинни кивнула, не уловив сути предложения.
— Я знала, ты не подведёшь! Через двадцать минут мы должны быть там!
— Где? — Джинни попыталась вспомнить, что ей говорила Софи.
— Как где? В Астрономической башне, я там встречаюсь с Ним!
— И зачем тебе я?
— Ну, ты что? Я тебе уже три раза говорила: как подруга, прикрыть меня, подойти, если что, будто ты там случайно проходила и меня встретила.
— Ночью? В Астрономической башне? Случайно проходила? Это смешно.
— Джин, пожалуйста!
И как бы Джинни не сопротивлялась, ей бы всё равно пришлось пойти. И шла к башне она с мыслью «Что я здесь делаю?»
***
— Ну, как, Малфой? Покушений со стороны Филча не было? — Блез лукаво улыбался, — А в Трёх метлах сегодня было здорово!
— Заткнись, Забини.
— Да не переживай! Не в первый раз же взыскание, — и затем, помедлив, добавил, — Злишься на Уизли?
— Именно.
— Ты не думал, может она и не виновата? Мне говорили, что это ты скорее сбил её, чем она тебя.
— А кто тебе говорил? — Драко было всё равно, кто прав, а кто нет. Он был сердит, и решил, что во всём виновата Уизли.
— А тебе не всё равно? — и затем добавил заговорщицким голосом, — А я знаю способ повеселится… — Драко молчал, — Ко мне одна мелюзга в Хогсмиде приставала и вот.
Драко увидел мятый клочок пергамента: — Думаю это от неё, хотя, может и нет… — Блез передал его Драко.
— «В полночь, в Астрономической башне. Я буду ждать тебя. Твоя гриффиндорская львица», — прочитал Драко, — Хм, гриффиндорская львица. Это от МакГонагалл?
— Даже если и так, что лучше — Прыщеводное или Болдинговое заклятие? — на лице слизеринца появилось знакомое Драко лукавое выражение.
— Конечно Болдинговое, — настроение Драко улучшилось, — Пошли, иначе опоздаешь на свидание с «твоей гриффиндорской львицей».
***
— Софи, чего мы ждём? — Джинни была сердита. Она думала о вечеринке, которую обещали сегодня близнецы. Когда Джинни шла сюда, она о ней совершенно забыла. Гриффиндорка поёжилась.
Они уже целую вечность стояли в продуваемой всеми ветрами Астрономической башне, — Он хоть знает о свидании? — из чистой скуки поинтересовалась Джинни.
— Конечно, в записке всё написано.
— Эээ, не хочешь ли ты сказать, что подбросила ему записку? — она попыталась рассеять сомнение, зародившееся в её голове.
— Да…
— И что, он ответил?
— Нет, то есть он и не…
— Софи, значит, получается так, что он может и не появиться? — Джинни пыталась сохранить ровный спокойный голос, будто ей и в голову не приходила идея оторвать Софи голову.
— Джинни, как ты не понимаешь? Он меня… эээ. Я нравлюсь ему, он не может не прийти...
— Где же он тогда? — с улыбкой, изображающей искренний интерес, спросила Джинни.
— Он должен прийти через десять минут. Я ведь написала «я буду ждать».
— О… — такого поворота Джинни не ожидала, — Ладно, я, наверное, пойду, а ты ещё подожди, если хочешь.
Софи попыталась её остановить, но Джинни, сверкнув глазами, убежала. Софи не настаивала, да и зачем ей эта Уизли? На свиданиях она обычно сама справлялась. Софи усмехнулась. Нет, действительно, почему она позволила этой Уизли так нагло навязаться к ней на её свидание?
***
Джинни шла вниз. Она была взбешена. И если раньше она сомневалась в полной дебильности Софи, то теперь нет. Завывающий ветер летел снизу, неся пыль и мелкий мусор. Джинни прищурила глаза, но пылинки всё равно в них попадали, приходилось останавливаться. А ступеньки всё не кончались.
В шуме ветра Джинни различила чьи-то шаги, но не обратила внимания. Мало ли кто и зачем ходит на Астрономическую башню? Тут из-за поворота показался человек. Но это был не просто человек, это был слизеринец, и мало того — это был Драко Малфой! Через секунду показался его однокурсник — Блез Забини. «О Мерлин, скажите мне, что они пришли вдвоём, а не Малфой или Забини к Софии», — Джинни прижалась к стене в глупой попытке стать незаметной.
***
Два слизеринца поднимались на Астрономическую башню. Они мало переговаривались — каждый старался сохранить дыхание. Ветер выл, врезаясь в их спины. Одному из них не давала покоя мысль о старой слизеринской забаве. Выглядела она примерно так: слизеринский парень идёт на свидание с младшекурсницей из любого другого колледжа. Он берёт своего друга. Далее, прейдя к месту, они разделяются — приглашённый подходит к девушке и разыгрывает нормальное свидание, а другой прячется на время. Потом, по знаку одного из них игра прекращается. А дальше… Дальше уже рамок не прописано — чаще всего это просто пара неприятных заклятий или лёгких издевательств и угроз. Но рамок, так или иначе, нет. Был ещё один момент — применять магию, чтобы обездвижить или остановить жертву считалось недостойным. В конце забавы жертву заставляли подписывать некий договор, по которому она, если расскажет кому-либо об инциденте, автоматически подвергается воздействию какого-нибудь проклятья. Именно из-за этого обстоятельства рамки практически отпадали.
Это и волновало сейчас Блеза Забини — как далеко сегодня зайдёт Малфой. По выражению его лица можно было догадаться, что на Болдинговом заклятье он не остановится. Но Блезу сейчас совсем не были нужны лишние проблемы — его семья стремительно теряла своё состояние, и, как следствие, влиятельность. Блез даже предполагал, что его отец собирается продать Тёмного Лорда Министерству. За некоторую сумму, естественно, которую он незамедлительно проиграет. Блез вздохнул — его отец был просто болен большими ставками.
— Уизли, что ты здесь делаешь в такой поздний час? — вопрос Драко прозвучал со странным интересом.
Блез сначала подумал, что что-то не расслышал из-за ветра, но потом он увидел Джинни. «Что она здесь делает?» Драко, тем временем, выдержав паузу, опять поинтересовался:
— А твои братья не будут беспокоиться о тебе? Ведь ты здесь совсем одна и мало ли что может случиться?
***
Увидев Джинни, Драко не без раздражения подумал, что Забини стоило его об этом предупредить. Почему здесь именно она? Почему не какая-нибудь другая малолетка? Уизли он сейчас готов был убить, и не был уверен, что сможет сдержаться. Драко мысленно вздохнул — что ж, придётся начинать.
— Уизли, что ты здесь делаешь в такой поздний час?
Уизли медленно сползла по стене. Так, первый эффект есть. Теперь, не меняя тона, продолжать:
— А твои братья не будут беспокоиться о тебе? Ведь ты здесь совсем одна и мало ли что может случиться? — Драко бы не очень удивился, если бы Джинни потеряла сознание — она была очень бледна.
Джинни тоже об этом подумала, но решила не сдаваться так легко. Она попыталась встать — это, из-за усилившегося ветра, далось не легко, но она поднялась. Малфой говорил что-то угрожающее и медленно, шаг за шагом, подходил ближе. Забини, не привлекая её внимание, пытался пройти вдоль другой стены и оказаться сзади Джинни. Сомнения и страх закрались в мысли Джинни. «Они же играют со мной, как кошки с мышью. Они могли давно остановить меня заклятьем, но они пытаются поймать меня». Решение было принято быстро. Джинни изо всех сил толкнула Драко в грудь, и он, слегка поддерживаемый ветром, упал и несколько раз перевернулся на ступеньках. Джинни спустилась на пару ступенек, чтобы убедиться, что он жив.
— Конечно, Малфои так просто не умирают, — вырвалось у неё.
— Конечно, — Блез схватил её сзади за предплечья и развернул к себе лицом, обездвижив её руки.
Джинни попыталась как-то его ударить ногами, но всё не могла достать. Она оглянулась, и увидела. Что Малфой уже сел на ступеньках. На его волосах была кровь. «Теперь они меня точно убьют. Надо что-то делать, ну же, Джинни, сделай что-нибудь!» Она била его ногами, царапалась, кричала, плакала, умоляла отпустить её и, в конце концов, укусила его за щёку, но он всё равно крепко держал её за плечи. Она видела, что Малфой уже встал и подходит с просто дьявольским выражением лица. Джинни была взбешена и напугана одновременно. В последней попытке она сильно ударила Блеза коленом и почувствовала, что хватка слабеет. Затем послышался сдавленный стон, и она оказалась совсем свободна. Здесь она уже не медлила — Малфой был близко. Джинни побежала наверх, к Софи. Если они успеют захлопнуть дверь, слизеринцы уже ничего не смогут им сделать.
***
Драко поднялся со ступенек. Он не сразу понял, почему упал. Волосы упали ему на глаза, он хотел убрать их, но почувствовал боль — он разбил себе руки. «Я убью тебя, Уизли». Он всё же убрал волосы, несмотря на то, что от крови с рук они становятся красными. Блез держал вырывающуюся Уизли. Драко подумал, что она зря старается — Забини был вдвое сильнее самого Драко, не говоря уже о ней. Юноша попытался встать, но это отдалось ужасной болью в руках. Тихо выругавшись, он все-таки поднялся и пошёл вверх по ступенькам. Но тут Уизли сделала то, чего Блез не ожидал, и побежала вверх. Резко выдохнув, Драко побежал за ней.
***
Джинни уже задыхалась от быстрого бега вверх по ступенькам. Подниматься на Астрономическую башню было невероятно тяжело и долго. Сквозь шум ветра она слышала, как сзади бежит Малфой — сначала далеко и глухо, потом ближе и теперь совсем близко и явственно. А ступеньки всё не кончались…
Казалось, она бежит уже так долго, что должна была достигнуть небес. Джинни уже не слышала Малфоя, только своё тяжёлое дыхание и удары собственного сердца в ушах. В любой момент она ожидала увидеть дверь, но видела только ступеньки, холодные каменные ступеньки…
Джинни уже вспотела, стало невыносимо жарко. Её ноги онемели, и она удивлялась, что может ещё управлять ими. Ветер усилился, но она уже не слышала ни своего свистящего дыхания, ни воющего ветра. Только глухой стук в ушах, только стук, стук…
Джинни спотыкалась и удивлялась, что не падает. Она бежала криво и удивлялась, что не может выровняться. Зачем она убегает от Малфоя? Если она захлопнет дверь, он откроет её с помощью магии… Эти мысли, как сухой песок, незаметно ускользали от неё. Тонущими осколками сознания, она ещё понимала, куда бежит, зачем, от кого. Но стоило ей ухватится за один из них, как он тонул, неумолимо уходил в чёрную зеркальную воду, затягивая Джинни за собой. Она чувствовала, что срывается в эту бездну. Она судорожно хваталась за обрывки сознания, но они, как сухие листья, рассыпались в её руках. Только стук и бег, только стук…
Всё стало каким-то нереальным, далёким. Джинни уже не понимала, почему она здесь, почему бежит. Всё виделось будто за стеклянной стеной. Всё было глухим, мутным…
И только стук, стук…
***
Гермиона смеялась вместе со всеми. Рон взял у близнецов помадку и теперь хватался за своё кресло, чтобы не улететь. Но, не без помощи Колина Криви, он был всё же отцеплен от своего якоря и теперь, уцепившись за гнездо для факела, витал где-то па полпути к потолку. Там, побагровев и мыча что-то неразборчивое, он пытался перелезть пониже.
— О! Крошка Р'онни обиделся! — сочувственно просюсюкал Фред.
— Жаль. Он ведь ещё не знает, что это продлится почти час… — в тон Фреду продолжил Джордж.
Гермиона посмотрела на мычащего Рона и опять засмеялась. Здесь были только пятый, шестой и седьмой курс. Малышей близнецы выпроводили ещё час назад. «Боюсь, вы можете узнать лишнего», — констатировал Ли Джордан.
— Леди и джентльмены! — Джордж, подражая МакГонагалл, постучал палочкой по банке из-под сливочного пива, — Сегодня, на этом вечере, рады представить вам нечто великое!…
— Нечто, что положительно изменит жизнь старших курсов!.. — торжественным тоном продолжил Фред.
— Нечто, что должны попробовать все! — Джордж сделал заметное ударение на последнем слове.
Близнецы достали откуда-то небольшой красный сундук: «Вот!» Было продемонстрировано содержимое сундука, сразу непонравившееся Гермионе. Сундук был разделён на две секции, в одной из них лежали зелёные конфеты, в другой — жёлтые.
— Не стесняйтесь!..
— Становитесь в очередь!..
— Фред вам всё раздаст. Верно, Фред?
— Конечно!
Несколько оробевшие гриффиндорцы не двигались с места.
— Годрик Гриффиндор перевернётся в гробу, когда узнает об этой трусости!
— Ну же, отважные гриффиндорцы! Подходите!
Ли Джордан, явно знавший об этой затее заранее, подошёл к сундуку и спокойно взял зелёную конфету. Потом подошла Алисия Спинет.
— О, радость моего сердца! Как мог я надеяться, что вы снизойдёте до меня, и примите эту конфету! — Джордж протянул Алисие жёлтую конфету и попытался поцеловать её руку, но она дала ему подзатыльник и отошла, победоносно сжимая в руках сладость.
После этого раскрасневшиеся от пива гриффиндорцы, один за другим, всё же взяли у близнецов конфеты. Гермиона была среди них. Конечно, она не собиралась есть свою конфету и думала, что многие другие тоже.
Рон усиленно замычал и оторвался от крепления факела. Теперь он завис в потолке прямо над Гермионой.
— Фред! Мы забыли про крошку Ронни! — Джордж кинул зелёную конфету Рону. Последний сначала поймал её, но потом выронил и, промычав, изъявил желание получить другую.
— Что упало — то пропало, — хмыкнул Фред и съел свою конфету, — Действие появится через пять минут.
К удивлению Гермионы, большинство последовало к его примеру. Симус Финниган с обречённым видом жевал свою конфету, чуть поодаль Лаванда Браун задумчиво мяла в руках яркую жёлтую обертку.
Мало кто заметил, что Гермиона словила оброненную Роном конфету. И, тем более, никто не заметил, что девочкам близнецы раздавали жёлтые конфетки, а мальчикам — зелёные. Гермиона решила подождать, пока проявится действие изобретения, а уже потом решать, что делать со своими конфетами. Пока она положила их в карман.
Через несколько минут все стали оглядываться по сторонам и говорить что-то про фейерверк. «Это самое безобидное из всех ваших изобретений, Джордж! И самое красивое!» — это Лаванда Браун. «Да, действительно…» Ли Джордан задумчиво уставился на стоящую в стороне Алисию Спинет. «Симус, смотри, какой фейерверк! Вон, смотри! Бабочки!» — это снова Лаванда. Симус удивлённо уставился на Фреда, разговаривающего с Анджелиной Джонсон: «Фейерверк?..». Фред сделал ему успокаивающий жест. Симус опять посмотрел на Лаванду и едва не выплюнул своё пиво. Фред засмеялся. Гермиона услышала что-то вроде «действие началось».
Тут у гриффиндорской старосты появилась просто невозможная догадка. Гермиона стала оборачиваться в поисках Невилла. «Он мне всё расскажет без слов».
Невилл Лонгботтом, как кролик на удава, смотрел на идущую мимо Лаванду. Он быстро заливался краской. Гермиона подумала, что сойдёт с ума, если её предположение подтвердится. Невилл стоял рядом, и Гермиона услышала, как он бесцветно шепчет: «Лаванда Браун в одном белье, Кэти Белл в одном белье…»
Гермиона теперь была уверена: «Да... Да как они смогли!?.. Как посмели?..» Гермиона схватила лежащий на кресле плед и завернулась в него на индейский манер. Она не была уверена, что это поможет, но решила, что попытаться стоит. С пылающим от возмущения и стыда лицом, она протолкнулась к Фреду.
— Фред! Это возмутительно! Это!.. Да это почти харассмент! — раздраженным шёпотом выговорила Гермиона Фреду.
— Молодец, Гермиона! Я знал, что если кто и догадается, то это будешь ты, — Фред взял её за плечи и, аккуратно проведя сквозь толпу, вывел из гриффиндорской гостиной в коридор.
— Да я… я сниму…
— Что ты снимешь, Гермиона?
— Баллы! Да и я всё равно не понимаю, как…
— Герми, я понимаю, ты близка, но ты ещё не профессор, чтобы снять с нас баллы, — Фред с искренним сочувствие улыбнулся
— Тогда их с вас снимет МакГонагалл! Можешь быть уверен, она узнает!
— Ты ей расскажешь?
— Именно!
— И что ты ей расскажешь?
Гермиона промолчала, признавая своё поражение.
— Кстати, оттого, что ты завернулась в плед, ничего не изменилось, — Фред лукаво посмотрел на неё.
Гермиона ахнула и спряталась за стеной так, чтобы Фред её не видел. Подумать только, вся мужская половина старших курсов видела её в нижнем белье! Не только её, конечно, но, так или иначе, это возмутительно. А если не в белье? Если без?.. Гермиона содрогнулась при этой мысли.
Нет, ей надо знать точно!
— Фред, ты ещё здесь?
— Уже ухожу, а что?
— Эээ… Технический вопрос: вы видели меня… нас в белье? — Гермиона чувствовала, что заливается краской.
— Да. А тебе зачем? — в его голосе зазвучали издевательские нотки.
— Для протокола! — не выдержала Гермиона и пошла по коридору в сторону от гриффиндорской башни.
— И ещё! Действие закончится через полтора часа! — было слышно, как он усмехнулся и, сказав пароль, скрылся за портретом.
***
Драко прекрасно понимал, что догонит Уизли. Кроме того, что он был гораздо сильнее и выносливее, гриффиндорка уже начала уставать. Ноги Джинни словно налились свинцом, каждое движение давалось с усилием, шаги стали короче, она чуть пошатывалась, крепясь волей, чтобы не упасть, а тяжёлое дыхание можно было расслышать даже сквозь шум ветра. И хотя Драко уже мог попытаться схватить её, но разбитых рук и множества ушибов было более чем достаточно, а потому теперь он решил действовать наверняка…
Но всё же Блезу пришлось гораздо хуже. Драко усмехнулся — Уизли оказалась куда более строптивой, чем можно было предположить, глядя на безликую фигурку в толпе гриффиндорцев. Слизеринец вспомнил, как сегодня она, плача, убежала из Большого зала. Довести её до слёз ничего не стоило — лишь пара колких фраз, брошенных невзначай. Тогда она показалась ему безмозглой гриффиндорской пустышкой. Ещё бы, даже Гойл может выдавить из себя пару слов в качестве отпора. Хотя, нет: Гойл — вряд ли.
…Джинни была уже совсем близко. Драко решил не терять момент и, ловко поймав край её робы, резко рванул его на себя. Младшая Уизли, не ожидавшая такого поворота событий, потеряла равновесие и закачалась. Повинуясь рефлексу, слизеринец поймал её, но сам при этом не удержался на ногах и упал.
***
Они катились вниз по лестнице, вцепившись друг в друга. Звон сотни колоколов оглушил Джинни, когда она больно ударилась головой о каменную ступень. Девушка хотела разомкнуть непроизвольные объятия, но уже через секунду поняла, что от неё тут ничего не зависит — он сам держал её. Тогда Джинни попыталась хоть как-то притормозить, Малфой решил сделать то же самое, и они остановились. Какую-то долю секунды они смотрели друг на друга, потом Джинни стала яростно бить его ногами, царапаться, даже кусаться. Она не думала, что делает, главным было отдалиться от Малфоя и бежать наверх, к заветной двери. Ветер стих. Звуки борьбы эхом уносились прочь. Джинни подумала, что это, должно быть, сон. Она просто не может быть здесь, не может драться с Малфоем, не может…
Странно, что слизеринец не пытался остановить её, он просто держал её за плечи. Джинни быстро выбилась из сил и теперь только упиралась руками в его грудь, чтобы хоть как-то увеличить расстояние между ними. Тут Малфой, перевернувшись так, чтобы Джинни была снизу, закричал ей прямо в ухо: «Уизли, прекрати!». Его крик, словно раскат грома, эхом разнесся по башне. Сердце Джинни перевернулось в груди, она затихла. Малфой, спокойно посмотрев на неё, удовлетворённо улыбнулся: «Уже лучше, Уизли».
***
Время уже близилось к полуночи, а Гермиона не знала, куда ей податься. Бродить по ночным коридорам Хогвартса, рискуя быть пойманной Филчем, ей вовсе не хотелось. Но и заставить себя пойти в спальню она не могла — ведь пришлось бы пройти через гостиную. Оставалось только мёрзнуть у входа, слушая мирное сопение Толстой Леди. Может быть, пойти к Нему? Нет!
Гермиона стояла и думала, как убьёт близнецов. То, что они сделали — просто возмутительно, староста Гриффиндора просто не находила слов. Нет, МакГонагалл она всё же не расскажет, но Фред и Джордж запомнят этот вечер надолго…
Ее размышления прервал звук шаркающих шагов, гулко отдающихся в пустом коридоре. Филч! Гермиона подумала, что теперь уж точно убьёт двух бессовестных безобразников. Она, гриффиндорская староста, вынуждена топтаться в полночь у входа в родную башню, а потом убегать от Филча! Нет, этого она не сделает — нужно сейчас же пойти к себе в спальню, несмотря ни на что. Но через секунду Гермиона отказалась от этой идеи.
Из-за угла показался Филч. Он определённо увидел её, но ещё не мог узнать. Не раздумывая больше, девушка побежала и скрылась за поворотом. Гермиона слышала, как сзади кряхтел старый завхоз. Она бежала и бежала, вскоре Филч отказался от преследования. Гермиона остановилась. Девушка попала в знакомый коридор, разветвляющийся на два прохода. Если она повернёт направо, то сможет обходным путём выйти к гриффиндорской башне. Но вдруг Гермиона увидела кошачью тень, движущуюся по стене в правом проходе. Эту тень нельзя было перепутать с какой-то другой, не принадлежащей миссис Норрис. Все еще обдумывая идею убийства близнецов Уизли, Гермиона свернула направо, в коридор, оканчивающийся всего одной дверью. Она знала, куда ведёт эта дверь, и это заставляло девушку чувствовать себя неловко, — ее могли увидеть, — а ведь всем было прекрасно известно, кто и зачем ходит в Астрономическую башню.
***
Только теперь Блез Забини понял ненависть Малфоя ко всем гриффиндорцам и особенно к рыжим. Он аккуратно встал со ступенек и отряхнулся. Слизеринская забава уже несколько затянулась. Блез вздохнул: по правилам они должны действовать вместе — Малфой побежал за Уизли, Блез должен был идти к ним. Еще один вздох. Нет, пусть Малфой сам разбирается, он подождет его тут.
Юноша пошёл вниз. Осень в этом году была очень холодной — только конец ноября, а уже шёл снег. Блез поёжился, он не мог вернуться в гостиную, пусть неприветливую, но тёплую. Он и так нарушил правила игры, а уйти было уже недопустимо. Блез решил просто спуститься пониже, где не так сильно дуло.
Слизеринец сидел на ступеньках у двери и ждал. Он думал о том, что происходит наверху. Астрономическая башня. Ночь. Юноша и девушка из враждующих между собой родов. Звучало, как начало дешёвого романа по мотивам Шекспира. Блез усмехнулся — его довольно извращённая, впрочем, как и у большинства слизеринцев, фантазия услужливо предлагала самые разные варианты: от уже мёртвой Уизли, до тайной любви Малфоя. Слизеринец фыркнул — какая банальность, но тут же осёкся.
Он до сих пор не мог понять, что чувствует к этой гриффиндорке. Они, казалось, расставались, но потом вдруг сходились вновь. Сейчас они опять были в ссоре. Никто не знал об их связи, и она, и он были достаточно умны, чтобы никто не догадался. Сегодня в Большом зале Блез подал ей их обычный знак, говорящий о желании встретиться. Она лишь взглянула на него со смесью злости и удивления, а затем продолжила разговор с Джинни Уизли. Он понял её удивление, ведь она сама всегда первой приходила к нему, если они ссорились. Она приходила, просила прощения, хотя во всех их ссорах виноват был он. Блез понимал, что всему причиной являются его непостоянность, надменность…, но главным было какое-то тиранство, которое он не мог обуздать. Ему было нужно, чтобы она вся без остатка принадлежала ему, он не терпел никакого утаивания, лжи, притворства и многих других нормальных вещей с её стороны. Но сам при этом ничего ей не говорил, открыто изменял и лгал…
Блез печально улыбнулся: ведь он даже не любил её, а она его. Хотя долгое время он думал, что она любит. Долгое время… до одной ночи…
Тогда он почувствовал, что она лжёт ему и, разозлившись, наложил на неё заклятие правды. Она действительно лгала, но это была какая-то мелочь. Тогда он спросил, любит ли она его, она ответила: «Нет». Блез взбесился и спросил, почему тогда она к нему приходит. Она сама не знала. В ярости слизеринец стал издеваться над ней — он спросил её о самых тайных вещах, о которых она даже думать боялась. Она плакала, умоляла его не заставлять её говорить об этом, но он заставил. Он знал, что она убила бы его, если б могла, но продолжал спрашивать. Но также он знал, что она придёт через неделю и будет просить прощения. И она пришла, и так продолжалось до бесконечности.
***
Гермиона вошла в Астрономическую башню и быстро захлопнула дверь. Всё, здесь её никто не найдёт. Девушка закрыла глаза и, глубоко дыша, прислонилась к стене. Вдруг она почувствовала эти прикосновения — чьи-то руки на своих плечах, чьи-то губы на своих губах…. Ещё не успев открыть глаза, она поняла, кто это — человек, которого она не любила, но который притягивал её будто магнит, человек, который причинял ей бесконечную боль, который заставлял её невыносимо страдать. Она ненавидела его, ненавидела!
Гермиона изо всех сил толкнула его в грудь и хотела выбежать за дверь, но он прижал её к стене. Он был намного сильнее — она знала это. Блез что-то тихо шептал ей на ухо, что-то успокаивающее и угрожающее одновременно, что-то до боли знакомое…. Гермиона почувствовала, как её воля тает, как слабеют руки, как дрожат колени…. Требовательные губы прикоснулись к её губам. И перед тем, как он накрыл их поцелуем, она смогла прошептать только: «Блез, не надо, пожалуйста…». В голове стали роиться противоречивые мысли. С одной стороны, она не могла допустить, чтобы кто-то увидел их, а лишних глаз здесь обычно предостаточно. Но в то же время Блез пробудил в ней столько чувств…, ей было плевать на всё. Уже пять дней они были в ссоре, пять бессонных ночей, пять дней внутренней борьбы, пять дней мук и страданий. Теперь ей казалось, что у неё выросли крылья, и она может улететь. Любовь? Нет, это не любовь, девушка это знала. То была какая-то странная форма привязанности. Гермиона ненавидела его и не могла без него…
Но разум, всё же взял верх над чувствами: их связь должна остаться тайной. Отвечая на его поцелуй, Гермиона незаметно достала палочку. Блез остановился. Она сразу поняла, почему: неизвестно как, но слизеринец словно читал её мысли, предугадывал её действия. Вот и сейчас…
Гермиона знала: ещё миг, и момент будет упущен. Подняв палочку, она прошептала: «Petrificus Totalus». Блез окаменел и упал на пол. Он не мог говорить, но глаза его были достаточно красноречивы. Сердце Гермионы вздрогнуло от ужаса. Она поняла, что их нынешняя ссора продлится намного дольше обычного. Но гриффиндорка также знала, что не сможет без него долго и скоро придёт с мольбой о прощении. И тогда она поплатится Блезу за это унижение так, что захочет его убить…. И опять будут бессонные ночи, не пролитые слёзы… Она станет счастливой, только если придёт к нему вновь… Это замкнутый круг: с ним она готова убить его, без него она готова убить себя. Девушка ещё раз взглянула в глаза юноши и прошептала срывающимся голосом: «Прости, мне очень жаль… Только себя».
***
Гермиона сидела на ступеньках и фатально ждала. Чего? Она сама не знала. Рассвета? Нет, отсюда она его не увидела бы. Окончания действия заклятья? Нет, этого она скорее боялась. Что кто-нибудь найдёт их? Нет. Гермиона не знала, чего она ждёт, не знала, что делать. Она просто сидела и ждала…
Ветер стих, она почти согрелась. Блез лежал на полу. Гермиона положила его так, чтобы не видеть его глаз — они пугали её. Тут тело слизеринца напряглось и обмякло. Девушка сразу поняла, что действие заклятия закончилось. Через несколько минут он встанет. Гермиона вздрогнула, но не стала ничего предпринимать. Она просто сидела на ступеньке и наблюдала, как Блез приходит в себя.
Тишину прорезал крик — «Уизли, прекрати!». Он доносился откуда-то сверху. Гермиона сразу узнала голос. Это был Малфой. Но почему он кричал «Уизли»? Близнецы и Рон в гостиной, к кому он мог обращаться? О, нет… Только если к…
— Джинни! — Гермиона побежала наверх и услышала, как Блез бежит вслед.
***
Картина, которую увидела Гермиона, была ей до боли знакома. Напуганная девушка лежала на каменных ступеньках. Справа сидел на корточках Малфой и, теребя в руке её локон, говорил что-то тихим угрожающим голосом. Его правая рука лежала на её плече, в любой момент готовая пресечь всякие попытки отстраниться. Палочка Джинни лежала справа от Малфоя.
Гермиона остановилась. Через несколько секунд к ней подбежал Блез. Он не стал хватать её, потому что знал, что одного его взгляда достаточно, чтобы управлять ею. Гермиона тоже знала об этом и стояла, не двигаясь. Дальше всё происходило так стремительно… Малфой увидел их, встал и что-то сказал Блезу. Джинни слегка привстала, но она смотрела не на Гермиону — ее взгляд был устремлен на кого-то, кто стоял позади неё. Девушка хотела обернуться, но мир вдруг перевернулся.
.::Оглавление::. | .::Оставить отзыв::. | .::Следующая глава::.
(c) 2004-05. Права на публикацию фанфика на русском языке
принадлежат его автору sthikatillo
Любое использование материала данного сайта,
полностью или частично, без разрешения
правообладателей запрещается.