Цепи
ГЛАВА 13
Далеко-далеко.
Холодно,
открытые двери захлопнулись с той стороны
оторваны от Земли до Луны расстояние стены
мы разделены но мы рядом так надо не нам
маленьким телам большие души
раскололись пополам воды больше чем суши
слушай они говорят об одном
наш дом между небом и дном
©5’nizza
— Гаррет, проверил?
— Да, директор, её нет.
— Она не могла никуда уйти?
— Там остался след от телепорта.
— Ясно…
Директор окинул мужчину взглядом, вздохнул. Что ж, глупо было надеяться, что Кларисса нафантазировала. Вот так. Погиб Гарри, пропал Рон, исчезла Рисс. Этак-так…
Хм, зато Орла тут и ни о чём пока не знает. А если ещё обставить всё правильно... Древний-древний ход.
— Гаррет, у меня к тебе просьба. Очень серьёзная, — шотландец кивнул, директор продолжил, — Ты должен сблизится с Орлой.
«Так и знал». В комнате стало тихо, только где-то под потолком кудахтал феникс. И это его знаменитое пение? Гаррет покачал головой, нахмурил брови. Что ему директор предлагает? Обмануть Орлу? Обмануть нашу «самую умную»? Разве это возможно?
— Вы думаете, стоит? Вы думаете, я сумею?
Директор как-то удовлетворённо вздохнул, и у Гаррета появилось ощущение, будто тот знал, что так и будет. Будто так и просчитал, что Гаррет будет ломаться, что начнёт возражать… Даже, чем будет оперировать. Дамблдор чуть заметно улыбнулся, брови взвились над извечными очками-полумесяцами.
— Гаррет, Гаррет… Ты помнишь, в школьном театре ты играл Меркуцио?
— Тибальта, — машинально поправил Гаррет, удивлённый таким поворотом. Школьный театр под режиссурой полоумной Хуч?
— Хе, запамятовал, — директор ласково улыбнулся, потом снова посмотрел на Гаррета, — Это не будет сложнее.
— Но… Это же был театр…
— Ох, — старик развёл руками, вздохнул, — Не могу сказать ничего банальнее, чем «Вся жизнь — сцена».
Гаррет промолчал. Он был сбит с толку внезапным вспоминанием, и Дамблдор этим прекрасно пользовался.
Старик снял очки, протёр вышитым платочком, надел снова. Под бородой угадывалась та же всезнающая улыбка. Захотелось удивить его. Гаррет усмехнулся, поднял глаза на директора.
— Что ж, выкладывайте сценарий…
— Вот и прекрасно, Гаррет, — вздохнул Альбус, — Вот и прекрасно.
***
Рисс, дрожа всем телом, оглядела людей в зале — всего несколько — незнакомые. И лишь один человек. Он. Рисс опустила голову; касаясь лбом плит пола, прижала к груди связанные руки… тот самый.
…Она попала в какую-то незнакомую комнату. Пустую, круглую. И страх, и истерика. Сколько прошло времени? Пришли какие-то люди. «Худая, блондинка». Схватили, поволокли, вытащили на улицу, за ограду. Рисс увидела, что была в замке. С ней долго пытались аппарировать, но почему-то не получалось.
Потом какая-то машина — роскошная, дорогая. Те люди говорили, что доберутся в несколько часов, а вышло только за сутки — Рисс просто выворачивало наизнанку. Мелькнул указатель на Лондон… Какой-то огромный пуританский дом в пригороде, снова её поволокли куда-то. И вот Рисс тут… Её попытались поставить на колени, но девушка без сил просто распласталась по полу.
Кудрявые волосы как всегда выбились из заколки, укрыли глаза. Рисс судорожно вдохнула пыль, закашлялась. Сколько людей в зале? Пятеро? Шестеро? Не было сил снова поднимать голову. Нет, не так: не было сил видеть того.
Саднили связанные руки и обцарапанные колени — джинсы уже успели порваться.
— Это не та женщина, — подытожил чей-то голос.
— Как это объяснишь?
— Понятия не имею.
— Постойте, — Рисс вздрогнула: это его голос! Снова дрожь, страх, — Поднимите ей голову.
Шаги, и кто-то грубо потянул девушку за волосы. Дыхание стало шумным и неудобным, глаза сами собой прикрылись, обрывая на щёки тени от ресниц.
— Это Кларисса. Кларисса Джонатан.
Было плохо. Рисс казалось, что она скоро потеряет сознание. Будто молоко льют в воду, эта мутность в голове… Рука исчезла с волос, и девушка резко стукнулась лбом о пол.
— И как она у тебя оказалась?
Тишина. Только чьё-то сопение, какие-то шорохи да пульс в ушах. Рисс перебирала пальцами ворот джемпера. Страх. Но ещё не ужас. Это позже.
— Вы помните, пару месяцев назад я был у вас в подчинении? …И вы сбросили на меня весь неперспективный «хлам». Порталы я повесил в своём замке. Вероятно, по одному из них женщина и телепортировалась.
Рисс сама не поняла, почему её покоробило это «женщина». Она не настолько стара… Девушка сглотнула.
— Дьявол! — вскрикнул тот самый, и Рисс вся сжалась.
Она боялась голоса, тем более, крика.
— Так и оставь эту суку себе! — снова его голос, потом резкие удаляющиеся шаги.
Сознание встрепенулось: её передают кому-то? Она уже не будет с тем? Рисс всхлипнула, из горла вырвался длинный стон. Но скорее от облегчения, чем от страха.
Секунду спустя её снова подняли, куда-то усадили. «Веритас!» — спрашивали, чем она нарушила договор. Снова злая улыбка: всё-таки, она в Ордене, всё-таки, она на что-то способна. Да и… не позволит она чёртовой Уирке выпутаться!
Наврала чего-то, и снова Рисс куда-то поволокли. Через камин, в какую-то комнату. Почему она всё не потеряет сознание?
Какие-то полусны, разводы на каменных стенах… Что это? Кто это? Рисс сфокусировала взгляд, увидела мужчину. Тот устало растёр веки, кинул на неё взгляд:
— И на что ты мне сдалась? — он вздохнул, скинул чёрный плащ, вытянул руки, — И ни выкинуть, ни отпустить — только оставить… Вот чёрт…
Испугав Рисс, стал расстёгивать рубашку, потом, совершенно не стесняясь, стянул брюки. Девушка, полная фатализма, закрыла глаза. Это ещё тогда… смиряться научил ещё тот…
Удаляющиеся шаги, хлопнувшая дверь, душ… Плохая звукоизоляция. И какое-то облегчение. Душ, просто душ. И даже зависть. И усталость — тяжёлая, истеричная… Рисс просто разрыдалась.
***
Эл… Где же тогда Эл?
Блез стоял под душем, чувствуя, что разваливается на кусочки. Мерлин, он устал. Дико устал. И ещё ему девчонку скинули. Ну, за что, чёрт побери? Хотелось только спать.
Женщина. На кой чёрт ему ещё одна? Гарем? Блез устало вздохнул. Ещё одна, пострадавшая от Малфоя… Он что — пункт реабилитации? Что, также будет от него истерично шарахаться, как Элли вначале? Вот чёрт…
Эл. Надо ещё и её найти. Люциус, очевидно, интереса не растерял. Эл, милая, вот что значит раздразнить мужчину. Малфоя, тем более…
И как они узнали, что девчонка у него? Да уж… а ведь парой часов раньше они бы её нашли там… Мисси? Нет, никогда. Кто же? Не сам Драко ведь… Мгновенно навалилась горечь.
Блез сжал зубы; нет. Надо ещё найти Эл… Пока ещё можно отыскать след. Надо не идти спать, а искать Эл. Ведь он ещё может её найти… Впрочем, может, найдёт и позже… Короткий смешок, тут же смытый водой… Маленькая записная книжка в кармане её брюк. Стандартная пара: родители покупают своим подросткам подарок — дневник, который неудержимо хочется заполнять и вести. Один экземпляр у ребёнка, второй — у сердобольных предков, которые с чистой совестью всё читают…
Блез со стоном вздохнул. Мерлин, как хочется спать!.. Даже душ не помогает. Слизеринец выключил воду, завернулся в халат, вышел обратно в комнату…
Вот чёрт, опять эта… Спит. Кларисса, что ли? Ну, что ему с ней делать? Эл была интереснее — он знал её ещё «до». А тут что? Те же истерики? Блез подошёл поближе, опёрся о стену, сложив руки на груди. Ладно, эта, сразу видно, красивее. Да она и вовсе другая… Эта — женщина, Эл — подросток. Точнее и не скажешь. Кларисса… Как же? Клара? Клэр? Рисс? Блондинка, стройная… А Эл просто худая. И волосы у неё ненатурально выглядят. Элли, Элли… Мерлин, чем же она всех так цепляет? Люциуса, его самого… Блез вздохнул. И ведь Мисси права была — и ему, и Малфою труда не составит найти другую — женственную, красивую, умную… А Эл? Запуганный подросток без особого интеллекта и красоты.
Чёрт, надо её найти… Мужчина прикрыл глаза, присел на корточки. Ну, что она будет делать? Ведь решительно ничего не умеет. И денег он не дал… Эл… глупая-глупая Эл. Попадёт к какому-нибудь сутенёру — и ничего удивительного. Да и ещё и беременна. Чёрт, надо найти. Блез закусил губу. Наверное, это стало его фобией, но не мог он спокойно жить, зная, что где-то есть женщина, ждущая от него ребёнка. Вот что плохо…
Глаза слипались от усталости. Слизеринец глянул на часы — полпервого ночи. А он в последний раз спал после того, как… Совесть тихо зарычала, предпочитая не вспоминать тот момент. Блез вздохнул. Ладно, перед тем, как Драко припёрся… Итак, часов пять прошло в этой неразберихе с Эл-Клариссой, сутки она ехала в Лондон, часа полтора на Эл и последующие гонки… И два перед этим. И это 32-33 часа. Казалось бы, не так много…
Давая отдых шее, Блез откинул голову. Проблемы-проблемы… Клариссу разместить надо. И что? Как Эл, запереть в комнате и эльфам приказать кормить-убирать? Это просто пытка. Ну, что с ней делать? Она ему совсем не нужна. Не нужна! Хоть стреляйся… Может, спихнуть кому? Ага, Малфою это не понравится…
Чёртов Люциус… Блез, разминая мышцы, поводил головой из стороны в сторону. Чёртов-чёртов Люциус. Скотина. Поиздевался над девчонкой, да ещё и отставать не хочет.
Блез резко встал. Надо искать Эл. Избавится от ребёнка она не сумеет — в волшебный мир теперь и носу не сунет, да и всё-таки аборт стоит денег. И не станет она что-то делать сама — в этом Блез был уверен. Новый вздох. Сколько хоть дней она уже беременна? По истечению месяца аборт запрещён… Итак, шестнадцатое… тридцать первое, третье… Восемнадцать дней. Да уж, увязла девчонка… ни денег, ни опыта… Тут уже вопрос, кто первый найдёт. Бедная Эл хочет просто спокойно жить, но не имеет на это ни единого шанса. Блез вздохнул. Было даже её жалко…
Но надо решать, что делать. Либо будить эту Клариссу и тащить в какую-то комнату, либо переться в Левин, вспоминать курс следопыта, искать Эл… Блез усмехнулся: либо просто, наплевав на всё, ложиться спать.
Он зевнул, растёр глаза… Что же делать? Дать Малфою фору? Ведь не факт, что он так уж её активно ищет... Может… может просто лечь спать? Взгляд на женщину: и с этой надо что-то делать…
И будто загорелась лампочка.
Блез понял этот жест Малфоя. Нет, это была не просто вспышка августейшего гнева, вовсе нет… Эта Кларисса — вроде возмещения, что ли? Блез отказывается от попыток отыскать Эл и взамен получает другую женщину, получше. Он едва не рассмеялся. А ведь действительно, не окажись Эл беременна, он бы, может, наплевал на её поиски… Было даже некое смутное удовольствие — Малфой с ним считается…
Но жаль. Она всё-таки беременна, и искать её придётся. Что же тогда? Вернуть Малфою Клариссу? Нет. Это ведь прямой вызов. Нет, надо просто сделать вид, что согласился… и искать Эл. Блез зевнул. Тогда… тогда избавится от этой женщины вдвойне невозможно.
Что ж… Делать нечего. Придётся оставить. Блез взял со стола палочку. «Идеально для сферических заклятий». А получится у него что-нибудь? Глаза слипаются, раскалывается голова… Направил палочку на женщину, произнёс заклятье. Да, сфера вокруг неё появилась, но почти прозрачная… Часа полтора-два продержится. Чёрт, что делать? Вручную связать, что ли? От одной мысли внутри всё заныло.
Блез растёр виски… Плевать. Пусть она решит хоть убить его во сне — плевать. Да на всё плевать сейчас, даже на Эл… Поспать, только поспать.
***
Если б я был султан — я б имел трёх жён
И тройной красотой был бы окружён.
Но с другой стороны при таких делах:
Сколько жён всё-таки? Ах, спаси Аллах!
Неплохо очень иметь три жены,
Гораздо хуже с другой стороны.
***
Сколько она ещё протянет? Она здесь уже почти два года. Ведь невозможно, невозможно больше! Ну, могла ли она кода-то предполагать, что это будет так сложно? В голове была только великая идея, великий гонорар и магазин от Гуччи на Еллоу-сквер... Девушка застонала в подушку. Как можно было быть такой глупой?
Орла Уирке сидела в своей комнате. Равенкловская сторона — синие покрывала, шторы, кресла. Девушка вздохнула.
Было плохо, очень плохо. Помнится, стресс — это наслаивающиеся негативные эмоции. Самое оно. Она больше не может. Просто не может.
За окном свистела метель. Орла горько усмехнулась своим мыслям. Да, свою мечту от Гуччи она всё-таки скупила, но носить такую вещь не пришлось. Только пару раз. А так… Главное в шпионе — его незаметность. И только Драко восхитился светленьким двубортным пальто. Да ещё чёртов Эшли Шторин сказал, что нехорошо лазить в маминых вещах…
Губы снова скривила улыбка. Выходило так, что её главная претензия к своей жизни — невозможность носить дорогие шмотки. Если бы так… Ведь эти люди… пусть враги, но уже родные. Она к ним притёрлась, ей больно смотреть на их слёзы, на разочарованные взгляды.
Орла прикусила губу. Так-так-так, мысли потекли совсем не в ту сторону. Нет, она предаёт этих людей и будет предавать их впредь. Всё-таки, это прибыльно.
Внезапный стук в дверь, Орла глянула в зеркало, поправила волосы.
— Входите.
Гаррет Шекклби. Орла внезапно посмотрела на него с особым вопросом: интересно, сможет он отличить Гуччи от какого-нибудь «НафНаф»? Тут же едва не рассмеялась. Вот этот? Из несчастного шотландского Скипстоуна? Взгляд скользнул по фигуре, по сентиментальному домовязаному джемперу. Ох, сантименты, — её мама такие же вязала, точно такие же… Орла внезапно, совершенно неожиданно разрыдалась. Неожиданно для Гаррета, для себя самой. Просто разрыдалась.
И мысли, мысли… Это всё месячные, она психически неустойчива… Увы, объяснение такого поведения не сделали его менее бурным. Орла рыдала и рыдала, не зная, не представляя просто, что делать. Гриффиндорец опомнился первым: схватил её буквально в охапку, обнял. И какое-то удивление: именно это. Ей нужно было сейчас именно это. Тесное, не страстное объятие. Что-то от отца, от лучшего друга, от любовника — всё разом. Орла зарылась носом в этот самый сентиментальный джемпер, зарыдала сильнее…
Уже десять минут спустя она извинялась за своё поведение, сбивчиво ссылаясь то на мигрень, то на проблемы. Гаррет влюблённым школьником смотрел ей в рот, кивал, и Орла словила себя на том, что ей это нравится. После такого самоуверенного ядовитого Драко, после его чересчур зрелых претензий… Гаррет снова улыбнулся, и Орла сорвалась. Бросилась ему на шею, расцеловала в обе щёки.
— Спасибо, Гаррет. Спасибо тебе огромное!
— Да ладно, — он ласково рассмеялся, — Но всегда к вашим услугам.
***
«Вот так. Вот так всё просто».
Рисс сидела на табуретке, глядя на спящего мужчину. Солнце уже давно достигло своего скупого зимнего зенита, а он всё спал. В руке девушка зажала длинный обломок зелёного стекла — остатки здешней бутылки. Она разбила её аккуратно, завернув в свитер, чтобы, не дай Бог, не разбудить мужчину.
Рисс вздохнула. Вот так всё просто. Обломок получился просто идеальный — узкий, острый. Она легко может вонзить его в это смуглое тело.
Девушка совершенно сознательно прикидывала, где удар окажется наиболее опасным. Лучшей кандидатурой был висок. Взгляд скользнул по чёрным кудрявым волосам, по лицу, к шее. И чего в романах пишут, что «голубые жилки» всегда «бьются»? На смуглой коже был просто рельефный сосуд — ни движения, ни синевы. Дальше была видна только ключица — остальное целомудренно прикрыто одеялом.
Рисс вздохнула — так непохоже на Гарри. Если бы какому-нибудь папарацци удалось застать его в постели… За эти фотографии он отправил бы детей в колледж. Гарри спал в самый невероятных, порою даже пошлых позах, стягивая одеяло до самый колен. Рисс над этим смеялась. Девушка улыбнулась. Она уже вспоминала Гарри без горечи — только с ласковой улыбкой. Судьба всё-таки мудро поступила, поставив перед ней новые трудности — времени хандрить просто не осталось.
Взгляд снова скользнул к лицу. Он красивый, этот Упивающийся. И явно норовистый парень. Рисс с каком-то удивлением обнаружила, что не боится. Но она ведь из Гриффиндора, смелость — её реликвия…
А он? Наверняка слизеринец. Посмотрите хоть на эту зелёную комнату, хоть на его метку… Левая рука как раз ускользнула от одеяла. Чёрный череп со змеёй во рту. Волна ненависти, и пальцы девушки сжали импровизированное оружие. Захотелось убить его, захотелось искромсать это тело, эту руку. Может, это он убил Гарри, может, он был там, может, пил за его смерть…
Здравый смысл отчаянно душил этот гнев. Что станет, если она его убьёт? В первую очередь её растерзают домовики… А если ранит не смертельно — её убьёт он.
Рисс опустила руки. Потом, вздохнув, занесла оружие, прикидывая, какой у неё может получиться удар. Нет, разить она пока не собиралась…
Внезапно мелькнули чёрные глаза, мужчина бросил на неё покрывало. Рисс отшатнулась, пытаясь его скинуть, но слизеринец быстро повалил её на пол, обернул в одеяло, сильнее затягивая. Рисс, поборов инстинктивное желание бороться, затихла. В щели покрывал была видна только полоска комнаты. Так, спокойно, спокойно… Девушка выплюнула влезший в рот пододеяльник, зло прокричала:
— Отпусти меня, ты, животное!
Низкий грубоватый смех и голос:
— Кинь стекло.
Рисс безо всякого сожаления разжала пальцы и почувствовала, как осколок берёт слизеринец. И вот тут страх. Стало не до шуток.
Девушка поняла, что её больше не держат, и быстро отползла в сторону, выпутываясь из одеяла. Та же комната, и в метре от Рисс сидел на корточках слизеринец. Он насмешливо на неё поглядывал, в руках был её осколок. Рисс, опираясь о стену, встала; слизеринец тоже поднялся на ноги. Мерлин… На нём были какие-то ужасные зелёные шорты со слизеринским гербом. Действительно ужасные. Девушка выразительно прошлась по ним взглядом, усмехнулась:
— А я ещё сомневалась: вдруг ты из Равенкло?
Вскинутая голова, надменный взгляд. Пошло. Мужчина смотрел на неё чуть удивлённо.
— Ты точно от Малфоя, а?
Рисс, скрывая растерянность, подняла брови:
— Разница?
— Да так, — он быстро подошёл, — Была у меня одна… после Люциуса. И пела она совсем по-другому…
Стало страшно. От него так и веяло опасностью — это гибкое тело, блестящее стекло. Рисс пошла ва-банк: резко подняла колено, стараясь попасть по известному месту. Не вышло. Мужчина как-то отбил её ногу, потом резко схватил Рисс за запястье и заломил руку. Короткий хриплый крик, девушка выгнулась дугой. Блез сжал зубы, заломил сильнее, новый высокий вскрик. Рисс выгнулась сильнее, не удержавшись на ногах, упала. Ещё рывок, сильнее. Рисс подавилась собственным криком. Больно, так больно. Рычание, ещё рывок. И мольба сквозь рыдания.
Вот теперь ужас. Упругая мягкость матраса, близкое смуглое тело, стекло. Девушка задрожала, но слизеринец только опёрся рукой о кровать и достал из-под подушки палочку. Даже на неё не посмотрев, зашагал к двери. Там обернулся:
— Меня, кстати, зовут Блез.
…Щёлкнул замок.
Рисс ошарашено сидела на кровати, чувствуя скулящую боль в растянутых связках . Мерлин, как же больно... Она этого не ждала. Она, опьянённая недавней властью над его жизнью, этого не ждала. Самолюбие тихо ныло, здравый смысл подсказывал, что её ход ва-банк — не лучшая идея. Вздох. Рука распухла, под локтём синяки. Сама виновата. Сама.
Рисс с трудом встала с постели, подошла к зеркалу. Отражение. Она красивая. Рисс всегда это знала — она красива. И достаточно неглупа.
Но не сейчас. Несимпатичная распухшая рука, которую она баюкала на груди. Пусть ладная фигурка, но лицо в пыли и ссадинах, бледное; волосы тоже в пыли, серые — почти седые. Бледная, усталая, напуганная.
Да, напуганная. Рисс вздохнула. Она снова не принадлежит себе. Она во власти этого Блеза, это понятно…
Блез. Знакомый типаж. Безнравственный. Так хладнокровно причинить боль, заставить кричать. В душу закрадывалось забытое смирение. Рисс чувствовала, что не посмеет больше дерзить, перечить…
Шок проходил. Раскаяние. Что же теперь будет? Что же с ней будет? Что он с ней будет делать, как обращаться? Свою роль комнатной собачки Рисс в общем-то осознавала, но столько пунктов… И, конечно, главный вопрос: предполагается ли ей роль наложницы? Этакого послушного смиренного животного. Рисс вздохнула; насмотрелась сериалов и уже пользуется тамошними терминами. Ох… а ведь сериал-то она недосмотрит.
Боже мой…
Рисс упала на кровать, рассмеялась — истерично, больно… Сериал. Она из-за сериала волнуется! Тут… тут под угрозой её жизнь, а мысли о сериале… Наложницы, султаны… Смех причинял боль, переходил в рыдания. Вот и Блез как раз подойдёт на роль какого-нибудь эгоцентричного шаха… Это… это невыносимо. Может, по её жизни когда-нибудь снимут фильм?.. «Мятежная рабыня»? Или «Покорная мятежница»? Такой… такой дикий истеричный смех… Нервы. Уже рыдания, слёзы…
Внезапно хлопнула дверь, вошёл этот самый Блез. «Сцена №1: встреча с шахом. Мотор!» — глупые мысли. Рисс уже не смеялась — просто глупо рыдала, ткнувшись лицом в простынь. Звуки глохли. Может, он и не заметит?
Нет. Касание на плече, Рисс закусила губу, подняла голову. Слизеринец бережно поднял её больную руку, стал быстро заворачивать в какую-то влажную марлю. Девушка с безразличием заметила, что он уже одет. Блез магией закрепил повязку, потом встретился с ней взглядом. Рисс свободной рукой растёрла слёзы, сглотнула. Внимательный взгляд, поджатые узкие губы.
— Как хоть тебя называть?
Рисс протёрла глаза, прошептала:
— Рисс.
— Хорошо, Рисс. Я, если не помнишь, Блез. Давай разберёмся. Итак, ты мне особо не нужна, так что домогательств с моей стороны можешь не опасаться. Второе: не надо больше делать глупостей — тебе же хуже. Дальше… Не проси тебя отпустить — сам бы с удовольствием это сделал, но не могу. Если что понадобится — зови эльфа Вудди, но помни, что выпускать он тебя не станет. Вудди — не забудь. Итак, Рисс, вопросы?
— Да. Я… надолго?…
— Боюсь, что да. Если всё, то я побежал, — он неожиданно чмокнул её в лоб, поднялся на ноги, — И марлю не снимай до завтра, она поможет, — и вышел из комнаты.
Топ, топ… просто вышел.
***
Доброго тебе времени суток, Уизли.
Мне бы такое… Ты даже представить себе не можешь.
Эл… она не у Люциуса, её не нашли. Это была другая — Рисс.
Что? Да, Рисс — Кларисса Джонатан. Девушка Гарри Поттера? Ха, ей повезло, что он погиб. Её б тогда в жизни мне не отдали…
Да, её мне Малфой спихнул. В качестве… выкупа за Эл. Я от Элли отказываюсь, беру себе другую блондинку. Так. Не бойся, мучить я её не намерен. Мне она вообще не нужна — у меня голова и так до отказа забита. Эл, Эл, Эл… Понимаешь, она исчезла! Только пара-тройка следов, о которых подумать страшно. Исчезла.
Да и работа… Да, службу у Лорда я зову работой, Уизли. Делаю своё дело, получаю деньги. Уволиться, разве что, не могу. Так вот, из-за этой истории у меня проблемы с большой буквой. На мой маленький отдел валят буквально всё. Я двое суток уже не сплю — только зельем и перебиваюсь. Я как выжатый лимон. Везде вдруг понадобились защитные поля, Переплетни… Где они были — надо переустановить. Раньше нас едва трогали. Коллеги на меня дуются, мягко говоря… Кроме того, с и без того скромного поста главы меня сместили ещё ниже. Я теперь подчиняюсь придурку, которому ещё вчера отдавал приказы. Мне хуже, чем плохо.
Теперь самое главное, не наделать глупостей, иначе и вовсе уборщицей какой устроят. Я даже Эл поискать как следует не могу. Надо бы ещё в Кардиффе порыться, да… Мне просто дико не везёт. Мне просто паршиво.
Извини, Уизли, пора мне.
Ариведерчи.
***
Три дня. Его не было три дня.
Рисс смотрела, как усталый и бледный Блез, чертыхаясь, скидывает ботинки. Вот он вздохнул, подошёл к ней. Девушка лежала калачиком на постели. Она… она переосмыслила своё положение. Теперь было непонятно, что это за странная смелость была в начале. Ещё шок? Наверное. Что за заключение, будто вспоминать Гарри она может без горечи? Она только и делала, что заливалась слезами. Рисс чувствовала себя разбитой вдребезги.
Блез снова вздохнул:
— Почему ты ничего не ешь?
Угрызения совести. Блез. Он… он лучшее, что могло с ней случиться в данной ситуации. Вот он — такой бледный, усталый. Кто знает, когда он в последний раз спал? Круги под глазами… А она только его проблема, она только создаёт ему проблемы.
— Я… я ела.
— Ну, разумеется. Пинту воды и какую-то зелень. За всё время.
— Я не… — Рисс опустила глаза, — Я не хочу.
Было стыдно. Было видно, что он устал. Было больно где-то в душе. Блез вдруг встрепенулся, резко спросил:
— Ты хоть не беременна?
Рисс удивилась. Беременна? Она? Нет, абсолютное нет.
— Н-нет.
Он вздохнул:
— Прости, это у меня уже фобия.
Мысли потекли в другую сторону. А ведь род Гарри прервался. Рисс закатила глаза. Насмотрелась сериалов: род прервался и прочее. Это разве имеет большое значение? Может быть и да. Рисс не знала. Её собственная семья? В Америке осталось два брата, обычные маглы. Сестра Аманда пропала без вести. Если сама Рисс умрёт, большой беды не станет.
— Так что ж мы будем делать, Рисс?
— Блез… я… я не хочу создавать вам… тебе проблемы. Пожалуйста, не беспокойся. Я… я в порядке.
— Ты даже из комнаты не выходила.
— Я н-не хотела.
Блез вздохнул, резко встал и скрылся в ванной. Душ. Рисс закрыла глаза. Да, она просто не хотела ни есть, ни двигаться. И не хочет. Резь в желудке притупилась ещё вчера, сейчас было, в общем, нормально.
Блез скоро вышел, одетый в махровый халат цыплячьего цвета. Рисс скривилась — жёлтый тут смотрелся так неестественно... даже смешно. Блез снова к ней подошёл, вздохнув, спросил без особого интереса:
— Ох… сколько тебе хоть лет?
Рисс подняла глаза:
— Двадцать один.
— Я тебя не намного старше… Рисс, я понимаю, ты снова потеряла всю жизнь. Я… я потерял недавно лучшего друга, а на той неделе… м… девушку. Она беременна. Рисс, я понимаю. Но мне всего двадцать три, и я, увы, не достиг того положения, чтобы сидеть дома на диване и раздавать приказы. Я вкалываю как тот конь, одновременно решаю свои проблемы. У меня нет времени, чтобы с тобой возиться…
Он вздохнул, Рисс отвела глаза. Ей было действительно стыдно. Нет, скорее совестно.
— Я понимаю, — кивнула девушка, — Я… я буду есть.
— Хорошо, — Блез улыбнулся, — И выходи из комнаты, замок большой…
Рисс напряглась. Как-то ссутулилась, напряжённо поджала губы…
— …Или ты не любишь замки?
Девушка промолчала, и Блез мысленно назвал себя идиотом. Слухами земля полнится: три года у Малфоя в подземельях — хорошая ассоциация с каменными стенами. Да уж…
Молчание. Блез задумался. А почему он Эл не выпускал из комнаты? Сначала, понятно, она была слепой. А после? Пошлое ощущение власти?
Да уж, совести он своей говорил, что держит девушку у себя оттого, что её ищет Малфой. А на деле… на деле ему это нравилось. Нравилось ощущение абсолютной власти над женщиной, пусть запуганной и истерзанной. Оно пьянит… пьянит и затягивает. Блез криво улыбнулся; да, пьянит и затягивает. Это и объясняет популярность «кукол». А эта? Рисс? Собственно, дана ему в качестве той самой «куклы». Ну, местный термин. Сексуальное насилие, садизм…
«Кукла». Себе такое не каждый может позволить. Честь прямо.
Что же он делает?
Нет, его слизеринская сущность вовсе не считала это отталкивающим. Просто… просто мысли сейчас о другом. Работа и Эл, Эл и ребёнок, Эл и Малфой. Так.
В области был приличный снегопад, и следы найти не удалось. Нет, он отыскал свитер, ботинок и лужу крови в овраге... Очень большую лужу крови. И всё. Где тело? Не ушла же она сама?
И невесёлые мысли. Тогда день в день было полнолуние. Любой вурдалак почуял бы кровь за милю…
Тропинок рядом просто не было, но до Левина близко. Он сходил в больницу, в морг… Пусто, разумеется. Либо Эл мертва, либо её нашли сразу. В общем-то, для летального исхода достаточно и двух часов без движения даже при нулевой температуре...
И ещё невесёлые мысли: может, это Малфой тряхнул стариной? Может, это он её так скоренько отыскал? Неясно. Ведь сутки Люциус был уверен, что Элли едет в Лондон.
Итак, прошло четыре дня. И тот же вопрос:
«Эл. Где же тогда Эл?»
Эл, Эл, Эл… Он тогда солгал Драко. Он всё помнит, всё прекрасно помнит — даже лучше, чем хотелось. В этой самой комнате, всего несколько дней назад, возле этого самого камина. Она была здесь — запуганная, истерзанная, с опущенными глазами, дрожащая перед Драко, перед ним самим.
Он помнил сперва её искреннюю улыбку — первую, наверное, за все шесть месяцев. А его это оскорбило. Да уж, чего не изобретёт пьяный мозг… Она попыталась отползти, не успела, конечно. А Блез… сжимал со всей данной ему силой то тело, пытаясь вырвать крик. Старался причинить как можно больше боли… Дрожащее, но покорное тело. Гнусно.
Ох, хватит мусолить эту тему.
Внимание вдруг резко переключилось на Рисс. Что ж, её он хоть так мучить не будет.
— Хочешь, переедем? У меня есть квартирка в Лондоне. Я вообще обычно там живу, просто последние полгода… не так выходило, — Блез заглянул девушке в глаза, заставил себя улыбнуться, — У меня там живёт кот Маркус, он тоже замок не любит.
Секундой спустя понял, что последнее обращение больше подходит ребёнку, чем взрослой женщине. Что ж, поздно. Рисс натянуто улыбнулась, кивнула.
— А когда?
Блез чуть нахмурился:
— Сколько там времени? 22.30. Поехали сейчас.
Рисс удивлённо поднялась на ноги, а Блез скрылся в гардеробе. Минут через пять он уже появился полностью одетый.
— Глупый вопрос, но ты готова?
И, не дождавшись ответа, куда-то её повёл. Коридоры, коридоры, повороты. И комната: пустая, круглая… Рисс сглотнула:
— Я тут была.
— Я знаю.
Блез её обнял, сомкнул руки кольцом. Несколько секунд спустя они уже стояли в каком-то лестничном пролёте. Вернее, на этаже, а рядом лестница. Выходит, они уже в Лондоне? Всего две двери. Блез порылся в карманах, достал ключи и отпер квартиру под номером «19».
Рисс вошла первая. Увиденное заставило растеряться: везде включен свет, в соседнем дверном проёме что-то громко вещал телевизор, а перед ним — женский силуэт. Женщина обернулась, удивлённо воззрилась на Рисс. Секунду спустя удивление сменилось гневом. Женщина резко встала, подошла к Рисс и уже открыла рот, чтобы, вероятно, сказать пару ласковых, как вошёл Блез. Женщина, оказавшаяся рыжеволосой, позеленела. Секунду спустя выражение её лица безуспешно попыталось стать любовным.
— О, Блез…
Рисс благонравно отошла в сторону, давая ему проход и рассматривая одновременно незнакомку. Красивая, роскошная женщина. Рыжие волосы, но породистое, как говорится, лицо.
— Лиз? — неуверенно спросил Блез.
— Да, не узнал?
— В последний раз, кажется, ты прокричала, что видеть меня не желаешь…
— Да ты здесь уже полгода не был…
Рисс вспыхнула от внезапного вывода.
— Ты меня привёл в квартиру любовницы?
Блез в ужасе на неё посмотрел, промолчал, перевёл взгляд на Лиз:
— А что ты здесь делаешь?
Та вдруг покраснела:
— Ты как-то сказал эльфам впускать меня в любое время. Оскар где-то на материке, ключ от лондонской квартиры забрал — надеялся, я так и буду сидеть в деревне…
Под взбешённым взглядом слизеринца женщина умолкла, снова зеленея. Рисс, несмотря на все старания, издала смешок. Блез медленно повернул к ней лицо, буквально прошиб взглядом. Кажется, он был в бешенстве… И забытая мысль: «Сцена №2: встреча с соперницей. Мотор!» Рисс всё-таки рассмеялась; Лиз, наверное, из солидарности вяло улыбнулась. Блез резко побледнел, сжал кулаки.
— Так! Так!!
Взгляд его метнулся сперва к смеющейся Рисс, потом к изображающей улыбку зелёной Лиз.
— Так…
Лексикон Блеза жестоко терял активы.
Он резко отпер дверцу близкого гардероба, выволок пустой чемодан, открыл и проорал:
— Вещи Лиз!
И мгновенно со всех дверей маленького коридорчика полетели тряпочки, тюбики и прочие бирюльки. Лиз в растерянности меняла цвет лица с зелёного на нежно морковный:
— Блез…
— Молчать!
Рисс наконец-таки сумела успокоиться. Блез мрачнее тучи следил за влетающими в чемодан вещами. Потом схватил на лету пару, кинул Рисс:
— Держи.
Морковная женщина встрепенулась:
— Это мои вещи!
— Сочувствую.
В чемодане явно было искажённое пространство. Туда как раз влетела третья пара сапог, когда Блез, потеряв терпение, застегнул молнию. Потом слизеринец едва ли не силой вручил его женщине и вытолкал за дверь.
— Спокойной ночи!
Едва захлопнулась дверь, как к нему подбежал серый полосатый кот. «Маркус» — вспомнила Рисс. Да, Блез что-то говорил про кота. Блез отпихнул его и, скрываясь за дверью с телевизором, сказал:
— Твоя комната за последней дверью. Я — спать.
Рисс пожала плечами.
***
— Вот повезло: и жива осталась, да ещё и ребёнок в порядке!
И голос, будто по радио:
— Кэрри, в 305!
Шаркающие шаги. Она опять осталась одна. Нори вздохнула, аккуратно приоткрыла глаза. Мерлин, как же плохо слушается тело! Посмотрела вправо, влево… Светло-зелёная свежая комнатка, одно окошко. Нори попыталась приподнять голову. Нет, тело совсем не слушается. Ещё попытка, Нори подавилась, закашлялась.
— Ага, вот мы вас и поймали!
Удивление. Кто ещё в комнате?
— Целый день играть в прятки! Нехорошо, мисс.
Нори почувствовала смущение. Да, да, он прав. Она… она боялась показывать, что уже в порядке. Страх. Сперва она вовсе не поняла, где находится. Потом стало ясно — больница, магглская. Но, всё равно, хотелось всё обдумать, решить.
Нори попыталась что-то сказать, приоткрыла рот, но только сипение.
— Итак, мне от вас нужно только получить подпись и имя. Дело в том, что мы вам вводим обезболивающее, которое во время своего действия несколько влияет на нервные клетки. Проще говоря, больницу вы вряд ли будете помнить. И, коли уж вы в сознании, поставьте свою подпись, или останетесь вовсе без анестезии. Другого вам не пропишу. Согласны?
Нори долго смотрела на врача. Имя, подпись? Попыталась двинуть пальцами, запястьем… Вроде нормально. Но… имя? Ладно, придумать, просто придумать.
Девушка снова приоткрыла рот, попыталась что-то сказать. Сначала сипение, потом только прорезался голос.
— Эл. Элен Стоун.
— Вот и ладненько, — врач быстро записал что-то на листке, поддерживаемым папкой. Протянул ей, — Подпись. Над синей линией.
Нори неуверенно взглянула на предмет, которым, кажется, предполагалось писать. Чёрный, пять шесть дюймов в длине, заострённый с одного конца. Как этим пользоваться?
— Ну же, — врач улыбнулся, — Мисс, не бойтесь, это не доверенность на ваше имущество.
Стало горько. Имущество. У неё в Гриннготсе лежит чёрт знает сколько миллионов, а она тут…
— Ну же.
Нори неуверенно чиркнула острым концом по указанному месту — только вмятинка на бумаге. Врач протянул к ней руку, Нори вздрогнула. Он нажал на тупую часть предмета, что-то щёлкнуло, и на остром конце блеснул стержень. Новая попытка, и её роспись уже на бумаге. Нори закусила губу. Её малфоевская роспись, с отчётливой буквой «М». Потом поспешила пояснить:
— Митчелл. Это моя девичья фамилия.
— О, тогда простите мне моё «мисс». Или примите за комплимент, — и, попрощавшись, врач вышел, — Я побежал.
И тут же сформировавшаяся мысль: бежать. Надо убежать. Она знала — она в Кардиффе. Блезу не составит труда проверить местные госпитали. Да и… оплата. Лечение — магглское и нормальное — стоит денег. Надо уходить. И… ребёнок. «И ребёнок в порядке». Она до сих пор беременна. Злость, разочарование. Она… она его уже просто ненавидела, этого ребёнка. Откуда взять денег на аборт? Если бы само собой… Мерлин. Она… она вспоминала Блеза. Смуглая ароматная кожа, неуклюже посаженные пальцы... Если бы… если бы она тогда знала, чем это обернётся. То время вспоминалась, как дурман. Всего пару недель назад. Блез. Вернуться? И тут же страх. Несмотря ни на что, она боялась его… Встали в памяти удары наотмашь. Он что, не понимал, как больно? И фраза из комиксов: «Чем больше сила, тем больше ответственность». Страх. Она не может вернуться.
Уйти. Надо уйти.
Нори попыталась сесть на кровати. Тщетно. Ещё раз, ещё. От напряжения из глаз потекли слёзы. Ещё попытка. Даже больно. Надо. Как же не слушается тело. И… и всё-таки удалось. Нори, тяжело дыша, растёрла глаза. Тяжело, слишком тяжело. Отдышавшись, отодвинула одеяло. Перебинтованная, прикреплённая к кровати нога. Мерлин, что там? Нори попыталась двинуться и тут же скривилась. Больно. Даже не в ступне — а где-то в связках, в сухожилиях. Потормошив крепления на кровати, освободила ногу. Мод, что дальше?
И кто-то стал входить в комнату. Именно «стал входить» — тормошить ручку, тянуть дверь. Нори как могла быстрее закинула ногу обратно в крепление, прикрылась. Ещё секунда, и в проёме показалась худая, «шваброидного» вида медсестра. Смуглая, с тоненькой шейкой и огромным квадратным подбородком. В руках у неё был какой-то поднос. Перчатки, баночка, вата, шприц… Нори поёжилась.
Сжав зубы, вытерпела это издевательство… И всё.
Это единственное, единственное, что она помнила после ночи в лесу. Единственное. Нори вздохнула. Что же, неплохой кусочек, хоть всё объясняет. Иначе мало ли что она могла подумать…
Молодая женщина приложила голову к стеклу. Автобус. Да, она куда-то едет. И даже не знает, куда.
На ней та же одежда, что и была, когда она сбежала от Блеза. Те странные штаны, футболка с каким-то иероглифом. На всём какая-то бирочка: «Прачечная Менро». Какой-то кожаный ежедневник в пакетике с наклейкой «личные вещи». Но ещё… чужая неновая куртка, тёплые великоватые ботинки — тоже чужие. Откуда? И во внутреннем кармане — кошелёк. Магглские деньги — какие-то бумажки и копеечки.
Она украла? Мерлин, она, Элеонор Хейвуд Малфой, украла! Да, катится всё ниже и ниже… Узнала бы об этом её мать...
— О, Элен, уже проснулась?
Нори удивлённо повернулась к своей соседке — немолодой седеющей женщине. Вот… вот о такой матери она когда-то мечтала. Круглое большое лицо, добрые тёмные глаза. Просто… такие женщины созданы для материнства. Всегда можно выплакаться в эту большую тёплую грудь, получить оплеуху от пухлых рук и рассказать всё-всё на свете.
— Что-то случилось?
У женщины был низкий грудной голос.
— Нет-нет, всё в порядке.
— Вот и умница. Знаешь, я тут подумала: тебе негде жить, у тебя нет и денег и всё такое… Я еду к сестре в Малый Рокстон, у неё там клуб. Так, провинция. Ей не помешает помощница, — женщина улыбнулась, — А ещё за ней должок. Назову тебя какой-нибудь троюродной племянницей моего зятя, будешь хоть как-то жить.
Нори, не в силах сдержаться, широко улыбнулась и едва не бросилась женщине на шею.
— Мерлин, это… это же прекрасно! О, Мерлин… Спасибо, спасибо вам огромное!
Женщина довольно усмехнулась:
— Да что ты так, дитёнок? И я тебе уже сто раз говорила, зови меня Гвен и на «ты».
И протянула Нори руки. Та обняла её, не переставая благодарить. Мерлин, какой же камень с души! Всё, появилось хоть какое-то начало, хоть что-то. Нори, продолжая обнимать Гвен, расплакалась. Кажется, никто никогда не поступал с ней так хорошо, никто не протягивал так руку.
Уже два часа спустя она смотрела в окно с твердеющим спокойствием. Она уезжает. Уезжает, и Блез не отыщет. И уезжает не куда-то, а в Малый Рокстон, в Шотландию. Уезжает навсегда, далеко-далеко. Блез не найдёт, а она забудет.
Золото не золото, не побыв под молотом.
Белорусская пословица.
Если кому интересно, то Орлину «мечту от Гуччи» я взяла из того же COCMOPOLITANа за сентябрь 2003 (стр. 258, нижний правый угол, третья картинка справа (GUCCI)). А если уж кому совсем интересно, то на девушке со страницы 290 и последующих я обнаружила Рисс.
.::Предыдущая глава::. | .::Оставить отзыв::. | .::Следующая глава::.
(c) 2004-05. Права на публикацию фанфика на русском языке
принадлежат его автору sthikatillo
Любое использование материала данного сайта,
полностью или частично, без разрешения
правообладателей запрещается.